- Похороните в форме... - вот все, что успел сказать Сережа.
А после боя лейтенант Бирюков сказал:
- Он умер артиллеристом. Ничего, что он штатский товарищ. Мы похороним Сережу в нашей форме, с воинскими почестями, - и приказал принести новое обмундирование.
В честь разведчика прогремел орудийный залп. Это не был торжественный салют, который мы слышали когда - то на праздничных парадах. Это был боевой салют. Снаряды ударили точно по целям, которые накануне указал Сережа Соловьев.
Его похоронили в гимнастерке с черными петлицами артиллериста. И пушки скрестили на черном сукне свои крошечные дула.
Снайпер Михаил Лысов вел нехитрое ротное делопроизводство. И хотя Лысов в общей сложности держал карандаш в руке не больше пятнадцати минут в день, за молодым бойцом прочно утвердилась кличка «писарь».
Красноармеец Федчук, который никак не мог справиться со своими каракулями, завидовал Лысову.
- Тебе бы только на червонцах расписываться, - говорил Федчук вздыхая.
Он мог подолгу стоять рядом с писарем и молча следить, как тот пишет.
Но сам Лысов явно тяготился своими обязанностями, а самая кличка казалась снайперу даже оскорбительной.
- Разрешите податься в отставку, - упрашивал Лысов командира роты, - хочу уволиться из писарей. Ну не лежит у меня душа к канцелярским принадлежностям, никак не лежит!
Командир роты был непреклонен:
- Найдешь бойца с таким же четким почерком, как твой, - пожалуйста. А так - беспорядок пойдет, нельзя.
Но почерк у Лысова, как назло, был каллиграфически безупречным. И в роте он по - прежнему ходил в писарском звании.
Ротный писарь сидел на пне, очищенном от снега, и составлял строевую записку, когда - откуда ни возьмись - вынырнул вражеский бомбардировщик.
Самолет, клейменный свастикой, шел над нашим передним краем. Зениток поблизости не было, а низкая облачность служила врагу защитой от истребителей.
Вот «Юнкерс - 88» снова сделал заход и сбросил бомбы. Михаил Лысов, как и все бойцы, прыгнул в окоп. Но он не зажмурился, не вобрал голову в плечи, а спокойно наблюдал за пикировщиком.
Писарь вскинул полуавтомат и прицелился. Он сделал всего три выстрела - и самолет загорелся. Одна из бронебойно - зажигательных пуль попала в мотор.
Немецкий летчик пытался сбить пламя. Он проделывал сложные эволюции, но все напрасно. Бомбардировщика тянуло к земле.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.