Старший синоптик

... Стрелка спидометра показывала 100 километров. Машина мчалась по широким - пустынным в этот ранний час - магистралям города. Старший синоптик отдернул шторку, закрывавшую боковое окно. Был серый, ненастный день. Облака низко склонились над городом. Туман поднимался между высокими рядами домов. Машина находилась теперь на площади Дворца советов. Облака почти наполовину закрывали прекрасное, устремленное ввысь здание.

- Облачность 100, нет, 80 метров высоты, - пробормотал синоптик. - Видимость? Видимости никакой! Прогноз? Самый паршивый прогноз... И все-таки они полетят. Разве эти люди понимают доводы разума?!.

Шофер вел машину, не прислушиваясь к бормотанию своего спутника. Надо было глядеть в оба. Даже дома еле виднелись в тумане. Синие, красные, зеленые неоновые нити реклам и вывесок неясным фантастическим узором проглядывали сквозь серую неразбериху. Ярко горели белые накаленные шары ультрафонарей. Автомобиль мчался теперь по мосту. Внизу, за железными фермами, плыл пароход. Размеры его угадывались по огням. Огни горели на носу и корме океанского великана, плывшего из свободной Испании по морям, рекам и великой системе каналов в Ленинград...

Мягко шуршали шины. Скорость почти не ощущалась, а спидометр показывал 140 - 150 километров. Ряды домов кончились, магистраль прорезала теперь зеленую зону Москвы - легкие великого города. Пахло влажной листвой, травой, дождем... Синоптик на минуту прикрыл глаза. Как всегда, уже за 10 - 15 минут перед тем, как должно было показаться замечательное (ему оно казалось самым прекрасным в мире) здание ДТС - Дворца трансарктических сообщений, - старик испытывал особое, непреоборимое волнение. Все, что было связано с ДТС, до сих пор казалось ему фантастическим, нереальным.

«Черт возьми, - думал синоптик, - для нынешнего поколения эпопея завоевания полюса - что-то далекое и легендарное... А ведь это произошло совсем недавно. На моих глазах осуществилась прекрасная мечта человечества.

Незабываемые дни

... Люди сидели в штабе. Круглые сутки ежеминутно звонили телефоны. Стоман, Чекалов уже несколько суток, по всей видимости, вообще не спали. Карты лежали на столе. Синоптики разбирались в метеосводках, приходивших из Норвегии, Америки и всего Советского союза - от полюса до Батуми. Надо было разобраться в сложном переплетении воздушных течений, найти безопасную дорогу. Дули встречные ветры, воздух стремительно стекал, обрушивался в зоны низких давлений, фронт непогоды расширялся. В штабе звонки учащались, как пульс взволнованного человека. Радостно, учащенно билось сердце великого города...

Чкалов попадал в сплошную облачность, пробивался вверх, пытаясь выйти из циклона. «Движение птицы всегда должно быть над облаками, дабы крыло не намокало, и дабы имелась возможность открыть больше стран», - писал когда-то Леонардо да Винчи... Но птице нужно дышать. Там, в разреженных слоях атмосферы, для жизни необходим кислород. А запасы его были крайне ограничены. Шли слепым полетом. Самолет обледеневал. Антиобледенитель защищал винт ото льда...

Город не спал. В редакциях до утра не расходились люди. Настойчиво трещали телефоны. Кто только ни справлялся о судьбе героев! Как будто весь город, весь Советский союз были населены только родственниками Чкалова, Байдукова, Белякова!

... А потом, когда «АНТ-25» сел в Портланде, у каждого был такой гордый, сияющий вид, точно не Чкалов (которого большинство знало только по портретам), а именно он одержал эту победу. Незнакомые в трамвае делились впечатлениями. Книга Ассена Джорданова «Ваши крылья» читалась людьми всех профессий. Люди всех возрастов чувствовали себя пилотами. Крылатое поколение... Даже у тех, кто не умел летать, были окрылены души...

... И все это в удесятеренной степени повторилось через несколько дней при перелете Громова. Какую бурю гордых чувств вызвал этот атлетически сложенный, спокойный человек, отвоевавший для своей страны мировой рекорд дальности, который с 1933 года держали Колос и Росси!

В газетах писали о новой, советской эре истории мировой культуры. Авиация выросла во Франции, возмужала в Америке - теперь Страна советов по праву отвоевывала ее знамена. Громовский перелет показывал, что совершит освобожденное человечество, когда не война с людьми, а война с природой станет основным содержанием жизни...

Дворец трансарктических сообщений

Буквы ДТС горели ярким, накаленным светом. Пониже возникала и гасла электрическая надпись: «Самолеты линии Москва - Полюс - Сан-Франциско отходят ежедневно в шесть часов утра».

Машина мягко затормозила. Синоптик вышел из автомобиля и заторопился к освещенному подъезду вокзала. Внутри было еще пусто. Старик поднимался по широкой мраморной лестнице, в сотый раз рассматривая картины, украшавшие стены. Для него это были странички дневника... Искусно скрытое освещение делало фон глубоким, прозрачным точно воздух. Из полумрака, распластав крылья, стремительно мчался легендарный советский корабль - самолет «АНТ-25». Всегда, когда он смотрел на него, в память приходили слова великого художника прошлого о птице, которая пролетит над всем миром, неся на крыльях славу своего народа...

Нарисованные лучшими живописцами мира картины следовали одна за другой. Портреты Сталина, по мысли, по воле которого идут великие созидательные работы, портреты Шмидта, Водопьянова, Громова, Чкалова и героев второго поколения. На одной из композиций художник воссоздал момент, когда во время перелета водопьяновского корабля на полюс потек радиатор мотора. В жестокий мороз, на бешеном ветру люди окутывали тряпками рамы мотора, чтобы собрать вытекающую жидкость и вылить ее обратно в охлаждающую систему мотора. У механиков немели от холода руки. Опасность увеличивалась с каждой минутой. Чтобы не волновать штурмана, Водопьянов скрывал от него тяжелое положение. А потом оказалось, что Спирин также все знал и хранил тайну, чтобы не нарушать спокойствие командира.

... А рядом художник воспроизвел кабинку самолета. Под крылом - горы (или, может быть, это высокие торосы). Крылья сверкают холодным, опасным блеском от пленки льда, покрывшей их. Громов сидит у штурвала. У него нахмуренное, сосредоточенное лицо. Положение серьезное. Данилин выстукивает радиограмму. Текст депеши приведен тут же, внизу. Цифры - международный код, понятный радистам всего мира. И последняя цифра - 38.

38 означает «Все в порядке». Пилоты вели корабль через циклон с одного материка на другой по великой сталинской прямой. Самолет обледеневал, тянулись тревожные, опасные минуты. Но экипаж не хотел зря волновать людей своей родины - 180 миллионов человек, которые, затаив дыхание, ждали каждую радиограмму. И, уверенный в том, что трудность будет обойдена, тов. Данилин передавал цифру 38. В песне, которая пелась тогда и поется еще сейчас, есть слова о родине, которую мы любим, как невесту, бережем, как ласковую мать...

... Старший синоптик проходит по галерее, точно через самые значительные годы своей жизни. Воспоминания одно за другим возникают в сознании. Воспоминания заставляют часто, взволнованно биться сердце...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.