I

«... Солдаты наши желали, просили боя. Подходя к Смоленску, они кричали: «Мы видим бороды наших отцов, пора драться!» Узнав о счастливом соединении всех корпусов, они объяснялись по-своему: вытягивая руку и разгибая ладонь с разделенными пальцами: «Прежде мы были так!» (т. е. корпуса в армии, как пальцы на руке, были разделены). «Теперь мы, - говорили они, сжимая пальцы и свертывая ладони в кулак, - вот так! Так пора же (замахиваясь дюжим кулаком), так пора же дать французу раза: вот этак!»

Так рассказывает о русских солдатах в августе 1812 года русский офицер, участник войны царской России с наполеоновской Францией (Ф. Глинка, автор «Очерков Бородинского сражения». М. 1839). Свидетельство - не единственное в своем роде. Кто бы ни писал о двенадцатом годе: русский военный историк Богданович, или немецкий генерал Клаузевиц, или сам Наполеон, - все неизменно говорят о боевом духе русского войска.

Но не только армия жила этим чувством.

Крестьянские сыны в тот год с необыкновенной охотой и готовностью шли в рекрутские присутствия (а ведь рекрутчина и солдатская муштра всегда были ненавистны крестьянству). Что же касается их отцов, то о них впоследствии так писал один из современников, анализировавший причины провала наполеоновского вторжения: «Вытеснен злодей из Москвы не армией, но бородами московскими и калужскими».

Император Наполеон начал войну против России, уверенный в близкой и полной победе. Завоевавший почти всю материковую Европу, поставивший на колени десятки народов, этот захватчик мечтал теперь о мировой империи: через Россию он хотел дотянуться до сказочно богатой Индии. Один из солдат его Большой армии писал на родину отцу: «Мы вступим сначала в Россию, где мы должны поражаться немного, чтобы открыть себе проход дальше... собирают громадные силы. Мы не знаем только, против одной ли России это».

Наполеон Бонапарт сделал свою военную карьеру в годы Великой французской революции. Революция подняла его, скромного артиллерийского офицера, на головокружительную высоту. Наполеон заплатил за это революции совершенно в духе своего класса: он задушил ее. Став монархом, он подчинил всю свою деятельность целям контрреволюционной буржуазии. Ленин писал об этой эпохе: «...после победы реакции внутри страны, контрреволюционная диктатура Наполеона превратила войны со стороны Франции из оборонительных в завоевательные» (Ленин. Т. XXI, стр. 190). Вся Европа, весь мир должны были стать поставщиками сырья для французской промышленности и рынком для французских товаров.

Наполеон объявил континентальную (т. е. охватывающую все страны европейского континента) блокаду Англии. Островная Англия с ее развитой промышленностью, с ее предприимчивой и энергичной буржуазией была самым опасным и могущественным противником империи Наполеона. И Наполеон, неустанно готовясь к разгрому Англии пушками, предварительно громил ее экономически: по его декрету, ни одна из частей империи не смела покупать английских товаров.

Россия, связанная с Францией договором, должна была принять участие в континентальной блокаде. Она должна была отказаться от вывоза в Англию хлеба, от сделок с английскими купцами. Помещиков российских это било по карману, и они требовали от главного среди них - русского царя Александра I - разрыва с Наполеоном. Царь, проигравший уже Наполеону две войны (1805, 1806 и 1807 годы), колебался... Тем временем английская контрабанда густым потоком шла на русский рынок. Наполеон знал об этом и решил действовать.

Поход в Россию Наполеон готовил с весны 1812 года. В ночь с 11 на 12 июня (старого стиля) 400-тысячная Большая армия Наполеона, наведя понтонные мосты через Неман, начала переправляться на русскую сторону.

Русская граница была пустынна. Французские кавалеристы заметили только удалявшийся к лесу одинокий казачий разъезд - больше никого не было. Русская армия отходила в глубь страны.

Нашествие Наполеона с первой же минуты споткнулось о тонкий стратегический замысел.

Стратегия русского командования была рассчитана на ослабление армии противника (вследствие потерь от длительного похода по враждебной стране и необходимости выделять гарнизоны для охраны тыла) и на усиление своей армии (будут подходить подкрепления).

Главнокомандующий французов мог бы одним своим шагом расстроить весь этот план. Но, чтобы сделать этот шаг, он должен был быть не венценосным императором Наполеоном, а революционным генералом Бонапартом. Он должен был вернуться к великим принципам 1789 и 1793 годов, разбивших во Франции феодализм. Наполеон этого шага не сделал. Освободить русского мужика из-под крепостной кабалы - этого не было и в мыслях Наполеона.

Белорусские и смоленские крестьяне, взволнованные смутными толками о земле и воле, арестовывали своих господ и управителей. Генералы Наполеона освобождали помещиков, а крестьян за такое «свободомыслие» пороли и расстреливали. В имения посылалась военная охрана для защиты дворянства от бунтовщиков. Наполеон, вспоминая о вспышках крестьянских бунтов, с отвращением говорил впоследствии об «огрубении этого многочисленного класса русского народа».

Русское войско, русский народ проникались все большей и большей ненавистью к врагу, опустошавшему деревни, забиравшему сено и хлеб, осквернявшему родную землю.

Уже в боях под Смоленском и Валутиной горой солдаты показали образцы стойкости и храбрости, изумившие видавших виды французов. Лишь испанские крестьяне с такой же неукротимой яростью защищали свою землю.

26 августа произошло, наконец, генеральное сражение между русской армией и армией Наполеона. Сражение было дано главнокомандующим русской армией Кутузовым в 108 верстах от Москвы, в 9 верстах от Можайска, возле деревни Бородино, имя которой вошло во все энциклопедии мира.

II

Бородинское поле, воспетое в десятках стихотворений, представляется обычно необозримой долиной, величественной и печальной, над которой тихо реют призраки смерти.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.