Из инженеров дирекции только Пьер присоединился к забастовщикам. Директор ему сказал: «Осторожно! Перебежчиков никто не любит...» Пьер вскипел: «Мой отец, сударь, был рабочим!»

Жано обрадовался, увидев Пьера: раз и Пьер пошел, - значит, победим!... Жано было девятнадцать лет, и он мечтал о баррикадах, выстрелах, знаменах. Ночью завод превратился в военный лагерь: повсюду были выставлены караулы. Пьер и Жано стояли возле главных ворот, глядя на тени полицейских. Пьеру казалось, что он на войне: сейчас неприятель пойдет в атаку... А Жано шептал:

- Что если нападут? У тебя револьвер есть?..

- Есть. Но стрелять нельзя... Надо спросить Мишо.

Случилось так, что Мишо, дотоле известный только коммунистам да товарищам по цеху, стал сразу вождем. Говорили: «Спроси Мишо... Мишо приказал... Мишо против...»

Вечером музыканты заиграли «Интернационал». Им ответили тысячи голосов, и песня, выйдя из завода, пронеслась над полицейскими и дальше, над рекой, над черными домами встревоженного предместья. Женщины не спали, прислушивались к далекому пению. Что сулит им завтрашний день? Голод? Кровь?

Счастье? Не спали и забастовщики; под частыми звездами летней ночи они молча мечтали о победе.

В понедельник вечером, развернув газету, Мишо крикнул:

- И они! Все!

Он не мог говорить от волнения. Газета сообщала, что непривычная забастовка, которая началась на заводе «Сэн», охватила Париж; бастуют все крупные заводы, в них заперлись сотни тысяч рабочих; забастовали универсальные магазины, вечером они ярко освещены, там затворились продавщицы; в кафе и ресторанах сидят забастовавшие официанты; мелкие чиновники одного из министерств, объявив забастовку, отказались покинуть канцелярию. Газета рассказывала, что рабочие кварталы Парижа опустели; на улицах встречаешь только женщин и детей.

Дессер провел два дня у себя в поместье. Он выжидал: захват завода показался ему настолько нелепым, что он предвидел быструю развязку: или забастовщики, опомнясь, разойдутся по домам, или вспыхнет бунт. В понедельник Дессеру сообщили, что забастовка перекинулась на другие предприятия. На следующее утро он поехал в Париж, и не было девяти, когда его машина остановилась перед воротами завода. Молодой рабочий, стоявший на карауле, загородил дорогу:

- Посторонним запрещено.

- Какой же я посторонний? Я председатель административного совета, Дессер.

Рабочий улыбнулся:

- Фамилия довольно знакомая... Но, видите ли, господин Дессер, если мы вас пропустим, вы не сможете потом уйти, тогда вам придется сидеть здесь, пока...

- Пока?

- Пока господин Дессер не уступит.

Они оба рассмеялись. В душе Дессер злился. Хороша свобода! Что сказали бы господа забастовщики, если бы их не впустили домой?.. Дессер не показал, что он возмущен; все с той же добродушной улыбкой он заметил:

- Вы остроумный человек, но вам придется меня пропустить.

Рабочий послал товарища к Мишо за инструкциями и минут пять спустя объявил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.