Родившийся и воспитанный в Нью-Йорке, Джон Чанг пламенно любит Китай и прилагает все усилия, чтобы его товарищи подобно ему интересовались их далекой родиной. Но напрасно! Молли Кин, которая также родилась и воспитывалась в Нью-Йорке, хочет быть только американкой. Вполне естественно, что чем больше Молли Кин отдаляется от него, тем больше Джон Чанг ее любит. Решив уехать в Китай, Джон Чанг пытался убедить Молли, что долг всех китайцев - вернуться на родину, которая нуждается в них. Джон предлагал ей уехать с ним в Китай и там пожениться. Но Молли ответила, что она любит другого и в Китай ни за что не поедет...

* * *

Только гордость не позволяла Джону Чангу вернуться обратно в Америку. Он блуждал по улицам китайского города никому неизвестный и одинокий. Он предполагал увидеть нечто похожее на Вашингтон, Нью-Йорк или Париж, который он знал по почтовым открыткам, а перед ним простирались улицы с одноэтажными домами. Наконец, он пришел к месту, где находилась могила национального героя. Над ней возвышался огромный памятник, показавшийся Джону безобразным.

- И тут лежит герой! - он вернулся домой с чувством отвращения.

Двоюродный брат - его компаньон - предоставил ему отпуск, и он решил предпринять путешествие на юг страны: посетить село, где родилась его мать. Утомленный, он прибыл, наконец, к цели своего путешествия. Но разве это было село! Хижины были построены из земли, и обитатели этих хижин так походили на всех тех, кого он уже видел повсюду. Мужчины смотрели недоверчиво на его европейское платье, женщины пугливо избегали его. Грязная дорога, один - два чайных домика, весьма непривлекательных на вид, запах человеческих экскрементов на полях... Он даже не сделал попытки найти кого-нибудь из членов своего рода. Он бежал в ужасе от всего виденного, крикнув кули:

- Уйдем! Сейчас же уйдем отсюда!

Когда ему, наконец, удалось попасть на дорогу, вымощенную камнем, он вовсе не раскаивался в том, что написал в последнем письме Молли Кин: «Оставайтесь там, где вы находитесь. Выходите замуж за Жоржа Лию и живите счастливо в светлой небольшой квартире, где к вашим услугам будет электрическая печь, холодильный шкаф, а вокруг вас будет чистота, чистота, чистота!...»

* * *

В Шанхае его ждало письмо от Молли. Оно прибыло три месяца спустя после его приезда в Китай, сделав тысячи лье. Он сразу понял, что это письмо от нее. Шелковистая бумага хрустела, когда он ее разгибал, и слова, невероятные, радостные, полные значения, прыгали перед его очарованными глазами. Он снова увидел Молли, ее пышные волосы, живой взгляд, дерзкое выражение лица, тонкий и гибкий стан: «Я приезжаю, Джон Девей Чанг, я приезжаю! У меня теперь совершенно другие мысли. Это вы внушили мне их. Я думаю, что «старая страна» нуждается во мне...»

Затем следовали несколько новостей, две- три шутки. «... Я купила билет и буду в Китае восемь дней спустя после этого письма.

Меня сопровождает отец. «Деловое» путешествие! Но дело, ради которого я еду, - это вы». В конце страницы сжатыми микроскопическими буквами постскриптум, который Джон прочитал с трудом: «Вы можете купить обручальное кольцо, если вам этого хочется».

Ошеломленный, он сложил шуршащее письмо. Она должна скоро приехать! Его вдруг охватило неистовое желание очистить все вокруг себя. Ему было стыдно: стыдно за грязь, за бедность, за невежество соотечественников. Стыдно за своего толстого двоюродного брата, стыдно за самого себя. Волосы его сейчас были слишком длинны, белье - сомнительной чистоты. В Нью-Йорке он никогда бы не дерзнул показаться в таком виде.

В течение нескольких дней Джон действовал с непреклонной решительностью. Можно ли найти в этой стране угол, маленький чистый угол, который служил бы очагом для него и Молли?

Он занял денег у двоюродного брата.

- Американка? - спросил тот с недоверием.

- Нет, нет! - вскричал Джон, и вдруг у него в голове мелькнула тревожная мысль: «Если и не совсем, то почти американка».

Зная своего двоюродного брата, он ничего больше не прибавил.

Он снял дом на территории иностранной концессии, маленькую одноэтажную дачу с верандой. Дача была вдалеке от китайской части города, от лавки и дома двоюродного брата. Перед домиком цвел большой розовый куст, даже в это позднее время года покрытый благоухающими цветами. Весной этот куст будет служить прекрасной оградой. Молли будет чувствовать себя за ней как в раю. В маленьком дворе рос олеандр. Джон нанял служанку, которая все вымыла, вытерла, вычистила. Он занялся поисками кровати, стульев, столов, посуды, картин.

Долгожданный час, наконец, наступил. Джон побежал на пристань. Молли, его Молли через несколько мгновений будет здесь! И, несмотря на радость, он бросал вокруг беспокойные взгляды. Он чувствовал себя виноватым за все: за лохмотья кули, за грязь торговцев... Он очень обрадовался, увидев двух китайских девочек в длинных одеждах из голубого толка в сопровождении матери и служанки. Хорошо, что на пристани Молли увидит хотя бы эту группу... Он так боялся, что Китай вызовет в ней разочарование в первую же минуту. Как удачно, что в маленьком домике есть, по крайней мере, электричество...

В то время как он предавался этим мыслям, большой пароход причалил к пристани. Джон увидел Молли, побежал к ней, взял за руку и долго не мог оторвать от нее взгляда.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.