Но тут зазвонил телефон, и, пока Лёша кричал что - то в трубку, в землянку вошёл Рассохин, за ним Ермаков и сзади - бочком, неуверенно - Рябушкин.

При появлении Рассохина все встали. Люся тоже встала: она невольно подчинялась обычаям, которым подчинялись здесь все.

26

С лица Рассохина ещё не успело сойти оживление боя. Маленькими острыми глазами он мгновенно окинул всех, собравшихся в комнате оперативного дежурного.

- Товарищ капитан, разрешите доложить... - начал Алексеев.

Но Рассохин, скользнув по нему взором, смотрел на Чепенкова и Карякина.

- Живы они, комиссар, видишь, живы! - закричал он весело. - А ведь признайся, комиссар, ты думал, что я пожертвовал ими, чтобы отвлечь этих проклятых «мессершмиттов». Признайся, думал?

- Думал, - сказал Ермаков.

- Живёхоньки! - восклицал Рассохин, схватив покрасневшего Чепенкова за плечи и вертя его перед собою как бы для того, чтобы вернее убедиться в его целости и невредимости. - А я, честное слово, верил, что они выдержат и ничего им не будет, - он схватил улыбающегося Карякина за плечи и тряхнул его. - Патронов не хватило, а? Ничего, можно драться, оказывается, и без патронов.

- Товарищ капитан, разрешите доложить, - сказал Алексеев.

Рассохин опять мельком взглянул на него, но сразу повернулся к Рябушкину.

- Я всё видел, Рябушкин, - сказал он и захохотал.

Круглое лицо Рябушкина покрылось капельками пота... Испуганно мигая, смотрел он на Рассохина.

- Ты скажи мне правду, Рябушкин, - спросил Рассохин, продолжая смеяться, - ты, когда пошёл их таранить, глаза закрыл?

- Закрыл, - еле слышно произнёс Рябушкин.

- Нет, ты послушай, Тарараксин, что он натворил! - повернулся Рассохин и, словно говорил о чём - то чрезвычайно комичном, рассказал, как Рябушкин пытался таранить два «юнкерса» зараз, как они раздвинулись и как он проскочил между ними.

- Только позвольте мне летать, товарищ капитан, - залепетал Рябушкин. - Это в последний раз - Рассохин сразу перестал смеяться.

- Позволить тебе летать? - спросил он удивлённо. - А почему же тебе не позволить летать? Летать ты умеешь. И драться ты умеешь.

И не только ни следа насмешки не было в его голосе, но, напротив, было такое явное уважение, что Рябушкин не выдержал, ушёл в соседнюю комнату, где его никто не видел, и, потрясённый, сел в одиночестве на стул.

- Разрешите доложить, - в третий раз сказал Алексеев.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.