... Превратить набережные Москва-реки в основную магистраль голода, с облицовкой берегов реки гранитом и устройством вдоль набережной широких проездов - улиц со сквозным на всем их протяжении движением.

Из постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О генеральном плане реконструкции города Москвы».

Мы уплыли на самый край города и возвратились, когда наступил вечер, и на встречных пароходах загорались сигнальные огни.

Нас было в лодке трое: я налегал на весла, мой товарищ вслух читал газету, наша спутница оглядывала в бинокль берега и перечисляла все, что успевала там увидеть. Такое распределение занятий, конечно, могло бы показаться удивительным и непонятным, но только не в тот день.

В тот день мы встретили на реке еще несколько компаний. И там тоже гребли, читали газеты и всматривались в берега.

Обыкновенная прогулка на веслах вниз по Москве-реке обернулась чудесным путешествием в Город Будущего.

... Асфальт. Колоннада. Струя фонтана. Шелест листвы на бульварах. Асфальт. Выпуклые зеркала прудов. Изваяние девушки у мраморного дворца. Стадионы. Гранит. Эстакада... - так мы по-своему читали в тот день решение партии и правительства о переделке Москвы, о том, какой будет столица Союза спустя одно десятилетие.

Мы читали газету, покачиваясь на волне, и перед нами вставала ночная архитектура завтрашней Москвы: дома, наполненные сиянием, неоновая ограда садов, прожектора над рекой...

Широкие бульвары, сходящиеся к центру, проветривали город (мы уже вслушивались в баритональный тембр ветра в кронах деревьев). Вода освежала город, - мы слышали плеск волны о днища лодок у пристаней... Троллейбусы шуршали по асфальтированным магистралям мимо чудесных дворцов...

Мы гребли и гребли вниз по реке, удалившись всего на два километра от центра. Лодка плыла мимо товарных пристаней, угольных складов, мимо фабричных свалок. Мы условились так: говорить о Городе Будущего в настоящем времени, а все, что в действительности окружало нас, как бы с трудом вспоминать, словно далекое прошлое.

Так началась необычайно увлекательная игра. Пустая фраза вроде «Здесь раньше нельзя было проехать по берегу» наполнялась глубоким смыслом, потому что мы, действительно видели непроезжие, загороженные берега и тут же молниеносно, как может строить только воображение, воздвигали гранитные набережные, пускали по ним автомобили, выращивали стройные деревья, поднимали десятиэтажные дома...

- А здесь стояла в те времена неприглядная лачуга...

(Аспидного цвета лачуга и в самом деле стояла на берегу. И кто-то жил в ней).

- Здесь сохло белье на веревках. (И это было верно: сохло белье).

- Вода на реке ниже Спасского моста была очень грязна. Вся в мазуте...

Вода, действительно, была грязная, в жирных пятнах, ее не освежил и дождь. Он проплелся над нами в свете вечерней зари ослепительной походкой, скользнул над Кремлем не погасив маковок церквей, над мостами, не прервав уличного движения, и удалился, ничего не изменив на реке.

Когда мы оглядывались назад, река, медленно заворачивавшая в синих берегах, казалась нам широкой безлюдной улицей, и это тоже было верно: река была улицей. Ее украли у Москвы старые, безголовые от жадности хозяева, - купцы и заводчики.

Веками Москву поворачивали к реке тылом. Город спускался к воде только в пожарной каске, да с ведром водовоза. Река разливалась весной в топях. Народ отсиживался на крышах и сочинял себе точные адреса: Лужники, Сукино Болото, Канава.

Первым, кто подумал о Москве-реке, был тот, кто вызвал к жизни и Магнитогорский завод, и Беломорский канал, и метрополитен. Три года назад товарищ Сталин указал архитекторам на необжитые москворецкие набережные. Вдохновленные его словами, возглавленные тт. Кагановичем и Хрущевым, взялись за работу архитектора, проектировщики, художники, инженеры, строители.

И вот город поворачивается к реке лицом.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.