– Все пропало. Столько лет труда... А если чистосердечное признание? – с надеждой спросил Платонов. – Я дам подписку, что это никогда не повторится. Вы должны понять: я же старший инженер, ученый, интеллигентный человек.
– У вас есть семья?
– Да То есть практически нет. Я в разводе. Жена с сыном живет у матери в деревне.
Чувство жалости, шевельнувшееся было в душе подполковника, угасло.
– Не знаю, как решит следователь, но даже в том случае, если вы докажете, что иконы принадлежали вам, вы, Аристарх Антонович, совершили преступление – проникли в чужой дом, – жестко сказал он. – Конечно, будут учтены и обстоятельства преступления и личность подсудимого... – Он хотел добавить: «И уровень его интеллигентности» – но сдержался. – Если вы хотите помочь следствию – напишите подробно обо всем. Только честно. Неудобно человека, считающего себя интеллигентным, уличать во лжи...
– Да, да. Я напишу, – кивнул Платонов.
– Перечислите людей, которые знали Барабанщикова. Подробно опишите, что вы делали в ночь с третьего на четвертое сентября.
– А это зачем? – насторожился Аристарх Антонович.
– Это важно для нас обоих. И обязательно напишите, как попал к вам ключ от дома погибшего.
Платонов согласно кивал.
– Теперь можете ехать домой. Завтра в десять я жду вас с подробными объяснениями.
– Я могу уйти? – На лице Платонова мелькнула надежда.
– Да. Следователь, который будет вести дело, избрал мерой пресечения для вас подписку о невыезде. Пока идет следствие, вы не должны покидать город. – Корнилов подвинул Платонову лист бумаги, тот внимательно, слегка шевеля губами, прочел и расписался красиво, с кудрявыми завитушками.
Когда Аристарх Антонович подходил к двери, подполковник окликнул его. Платонов вздрогнул и обернулся.
– Вы никогда не видели у Барабанщикова оружие?
– Оружие?
– Да. Пистолет, например?
– Нет, не видел.
«Спокойней бы было оставить его переночевать у нас, – подумал Игорь Васильевич, когда за Платоновым закрылась дверь, – но раз уж следователь так решил... Может быть, на доверие Платонов ответит откровенностью?»
Правда, не очень-то верил подполковник в откровенность людей такого склада, как Платонов. Слишком много было в нем напускного, неискреннего. «Лицедей, – неприязненно думал Корнилов. – Только мои эмоции к делу не пришьешь, как говорил когда-то Мавродин».
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.