– Сегодня у нас особые занятия. Я договорилась с Радиокомитетом, и вы будете присутствовать при контрпропагандистской передаче...

Мы обрадованно зашумели. Никто из нас не думал в этот миг о немецком языке, но попасть в таинственное обиталище радио – вот здорово!

Мария Ивановна предъявила пропуск, дежурный милиционер отдал ей честь, и мы гуськом проследовали за нею по каменной лестнице. Потом мы все вошли в большую комнату, и Мария Ивановна, улыбаясь, обратилась к седому сутулому человеку:

– Вот привела моих ниспровергателей, Карл Иваныч.

Карл Иваныч зорко прошелся по нашим лицам, дружелюбно махнул рукой и повел нас в другое помещение, тесное и темное.

– Встаньте у стен и не шевелитесь!

А Мария Ивановна опустилась в кресло перед микрофоном, напряженная и недоступная. Лишь на секунду она оторвалась от пульта и попросила Карла Ивановича:

– Дайте им хоть пару экземпляров перевода моего выступления. Загорелся красный свет, и раздался звучный, высокий голос Марии Ивановны:

– Граждане Германии!

Мы, вытянув головы, следили по тексту. Мария Ивановна говорила о положении на фронте, о зверствах, чинимых фашистами, о гибели культуры под фашистским сапогом. И вдруг, даже не заглядывая в текст перевода, мы поняли, что речь идет о нас.

– ...Фашизм уничтожает простые человеческие отношения. А недавно группа ленинградских школьников, переживших блокадную зиму 41-го года, отказалась изучать немецкий язык, потому что на нем говорят фашисты. Тень от свастики падает даже на великий немецкий язык. Мы верим, что они одумаются, эти школьники, эти гуманисты, вступающие в непобежденный мир...

У нас даже дыхание перехватило: мы «гуманисты». Переговариваться было запрещено, но я приметил, как Обольянинов приосанился.

Мария Ивановна закончила выступление. Мы не успели обступить ее, как раскрылась дверь и на пороге возник военный с двумя шпалами в петлицах.

– Машенька, – нежно склонился он к Марии Ивановне, – Ирму осколком задело у радиоустановки... Да нет, нет, не пугайся – легко задело. Но тебе завтра в 6.00 придется ее заменить на участке обороны Ижорского батальона под Колпином.

...Так же гуськом мы проследовали мимо милиционера и на улице окружили Марию Ивановну, прощаясь с нею. Семенов нахмурил лоб и спросил баском:

– Какой параграф подготовить к завтрому?

Мария Ивановна посмотрела на Семенова, на нас и обратилась к нему тихо по имени:

– К «завтрому», Валя, ничего не готовьте. Я приду, а там подумаем...

Наутро мы собрались в классе за полчаса до урока. Мы толпились у распахнутых окон, а Вальку Семенова послали на угол – следить за появлением Марии Ивановны. Он влетел взъерошенный:

– Идет!.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.