Помню, в четырнадцать лет впервые заговорил я с деревом. Самому-то дереву давно уж перевалило за шестьдесят, точь-в-точь как моей бабушке. Это была яблоня, и звали ее Хазарула.

Бабушка каждую зиму привозила яблоки Хазарулы в Тбилиси. С первым утренним поездом приезжала она в город и мчалась с вокзала к нам – румяная, цветущая, благоухающая пряными запахами деревни. Обнимала меня, крепко прижимая к груди, потом бросала мне прямо в постель холодное, величиною с кулак яблоко, приговаривая:

– Держи-ка, нена1, гостинец от Хазарулы с нашего двора. Она хоть и сморщилась вся – сущая Датино, алмасхановская кривляка, – зато с утра натощак лучше ее яблочка нет ничего. Ешь, золотце, и пусть все твои беды уйдут со мною в могилу...

Яблоки были и впрямь очень вкусные.

Когда началась война, я переехал в деревню, к бабушке, и здесь уже лично познакомился с Хазарулой. Яблоня высилась прямо над марани2 – душистая, кое-где изъеденная червями и тронутая сухоткой, но все еще гордая, красивая и сильная, широко разметавшая свои тенистые руки. На ней красовались черпаки, горшки и кувшины – побольше и поменьше; но, увы, я узнал, наша Хазарула не цвела, как когда-то, и не приносила плодов.

Однажды, ранней весной сорок второго года, бабушка разбудила меня чуть свет. В руке она держала блестящий, острый, как бритва, топор.

– Ты что это, бабушка, – нарочно запричитал я, – хочешь меня погубить? И спрятался под одеяло.

– А ну, не валяй дурака! – в сердцах вскричала бабушка. – Вставай, покуда я за ухо не стащила тебя с тахты... Встань и займись делом...

– Какие-такие дела у тебя на рассвете?! – возмутился я. – Что ты задумала, женщина?

– Пусть-ка почувствует мужскую руку, а то уж меня и в грош не ставит, – нахмурясь, пробормотала она.

– Бабушка, ты это о ком – о Гитлере или о нашем бригадире?

– Ишь ты, мутруки3 упрямый! Ты мне свои шуточки брось, слышишь?!

– Встаю, бабуля, встаю. Объясни только, о ком речь? – отвечал я и стал одеваться.

– О ком, о ком – о Хазаруле! Уродина, ни стыда, ни совести. Слыхано ли – этакое предательство, да еще в голодуху?!

– Так ты... о дереве?.. – От изумления у меня еле ворочался язык.

– О дереве, о дереве!

– О яблоне?! – Я все еще не верил своим ушам.

– Разве яблоня без яблок это яблоня? – вопросом на вопрос отвечала бабушка и тотчас сама решила: – Нет, она больше не дерево, а дрова.

– Ладно, чего от меня-то надо? Срубить ее, что ли?

– Ну, зачем уж так сразу – рубить. Сперва припугнем ее, дуру, а не испугается – срубим. Чего с ней цацкаться?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.