Среда обитания

Белянчиков неопределенно пожал плечами. Рожкина положила фотографии на столик, сделала глубокую затяжку и мотнула головой.

– Нет, никого из них я не знаю. В первый раз вижу и, судя по всему, в последний. – Она посмотрела на фото мертвого еще раз. Потом взяла в руки и чуть повернула к свету. – Нет, нет...

Больше майору Белянчикову делать у Рожкиной было нечего. Но он не мог просто так встать и уйти. Ведь перед ним сидела женщина, у которой недавно убили мужа, а убийца до сих пор гуляет на свободе.

«А может быть, и мертв, – подумал Юрий Евгеньевич, пряча фотокарточки. – Но сказать пока об этом вдове нельзя». Если бы Белянчиков еще хоть курил, то можно было бы, закурив сигарету, молча посидеть несколько минут, обменяться парой ничего не значащих фраз и откланяться.

– Вы меня извините за то, что я побеспокоил вас, Наталья Викторовна, – сказал майор. – Побеспокоил, а ничего нового не сообщил.

Рожкина кивнула.

– Этот человек имеет отношение к убийству? – спросила она.

И Юрий Евгеньевич понял, что Наталья Викторовна спрашивает о мертвеце. Женским своим чутьем выделила его фото из всех остальных.

– Трудно сказать. Мы думали, кто-то из знакомых Николая Михайловича. Кстати, у него не было друзей среди коллекционеров старинных икон?

– Наверное, были. Он ведь занимался историей России... Даже наверняка были. Как-то Коля мне рассказывал про большую коллекцию. – Она покачала головой. – Кажется, он называл фамилию Замчев-ского.

– Это кто?

Рожкина пожала плечами.

– He-знаю. Наверное, кто-то из знакомых.

– У вас нет телефона, адреса? Может быть, остались в бумагах мужа?

Наталья Викторовна вздохнула.

– Нет, не остались. Единственное, что пропало в тот день, – так это Колина записная книжка.

– Пропала записная книжка? – удивился Белянчиков. Он читал материалы по делу, и там ничего не было сказано об этой пропаже. Наоборот, одной из особенностей убийства Рожкина как раз и являлся тот факт, что ничего не пропало. Ни деньги, ни часы, ни документы...

– А вы говорили об этом следователю?

– Нет. Я обратила внимание на пропажу много позже. Когда понадобилось разыскать телефон одного Колиного приятеля. Николай рассказывал мне незадолго до смерти, что наткнулся на следы коллекции старинных документов и книг, а какой – не сказал. Я думала, что об этом знает Флорентий Никифорович... А записную книжку могли обронить и в «Скорой» и в больнице. Мало ли что могло случиться. Пришлось звонить на Колину службу, узнавать телефон там.

– Ну и что же ответил вам Флорентий Никифорович? – спросил Белянчиков. Он не любил безответных вопросов, даже в том случае, когда они никакого отношения к делу не имели.