Зазорное начинается, когда, повторяя за учителем все им сказанное, боятся шагнуть дальше. Тогда ученичество становится тяжелым грузом, замедляющим и даже делающим невозможным движение вперед.

Поэтому совершенно правилен лозунг преодоления, а не механического усвоения классиков. Взяв наиболее ценное, остальное надо отбросить и переходить на следующую ступень.

А для того, чтобы определить ценность того, что досталось в наследство от буржуазно - дворянской литературы, нужно вооружиться марксистским, материалистическим мировоззрением. Ведь классики не были небожителями. Они обладали такой же классовой природой, как и любой их современник, занятый менее поэтическими вещами. Иногда устами писателей говорила не та классовая прослойка, к которой он принадлежал в быту. Иногда классовая физиономия писателя затуманена побочными влияниями и второстепенными симпатиями. Но нет писателей, которых можно было бы вынести полностью за скобки всех классов, которые отражали бы только общечеловеческое.

Что же брать у классиков?

Некоторые критики искали выход в том, чтобы расчленить содержание и форму. Содержание, по их представлению, подвластно классовым влияниям, - форма же может остаться «беспартийной». Толстой - де в «Анне Карениной» писал о вещах, которые определены его знанием великосветской жизни, его классовыми волнениями и тревогами. Но форма выявления внутреннего облика людей, форма описания вещей и событий может быть приложена с равным успехом к любой классовой среде и использована для доказательства идей, обратных тому, что составляло духовное достояние Толстого.

Если стать на эту позицию, то всякие споры о творческом методе становятся бесполезными.

В самом деле, не спорим же мы относительно таблицы умножения, хотя авторов ее, очевидно, нет оснований причислять к материалистам - диалектикам.

Но наивное представление о полной независимости формы от классового мышления художника составляет сейчас несчастье очень немногих. Общепризнано, что на стиле, на творческих приемах классовое сознание сказывается с такой же неотвратимой силой, как и на выборе материала для содержания и его освещения. Общепризнано, что разница в стилях у отдельных писателей определяется не только разницей их индивидуальных дарований: глубокая борозда пролегает там, где сказывается разница общественных классовых позиций. Поэт Фет и поэт Некрасов творили приблизительно в одну и ту же эпоху. Помещик и поборник крепостничества Фет воспевал соловья и розу, томные вздохи, шорохи платья и т. д. Находившийся под влиянием разночинной восстававшей против крепостничества среды Некрасов обращал свой талант на изображение страданий крестьян. Разница в содержании ясна. А форма? Плеханов именовал поэзию Некрасова «топорной». Фет мог дать Некрасову по части изящества, закругленности оборотов, тонкости сравнений сто очков вперед. Но Фет никогда не читался массовым читателем, а на похоронах Некрасова молодежь провозгласила «топорного» поэта стоящим «выше Пушкина». Использование обычных оборотов речи, именуемых прозаизмами, введение песенных размеров, отказ от обычных красот «штиля» у Некрасова прямо вытекали из агитационных заданий его стиха. «Услаждающее», далекое от житейских треволнений искусство Фета своей красивостью призвано было отвлекать от тех самых язв общественного строя, в которые Некрасов влагал персты своей музы. Отсюда разница стилей. Отсюда различие творческого метода. Таких параллелей можно было бы привести огромное количество.

В каждом творческом методе находят свое отражение потребности того или иного класса. Класс подневольный или только что утверждающийся в господстве прибегает к острому оружию сатиры. Такова издевка над современным обществом, сквозящая в чудесных рассказах о Гулливера, изложенных Свифтом, без всякого углубления В психику героев, без всякого тщательного выписывания реалистических подробностей. Класс, закрепившийся на командных высотах, создает искусство, призванное примирять с действительностью, искусство умиротворяющее, благожелательное. Таково в конечном счете, несмотря на отдельные революционные черты, творчество Л. Н. Толстого, любовно исследовавшего мельчайшие душевные движения всех этих Безуховых, Вронских, Лениных, Нехлюдовых для доказательства того, что и эти баловни счастья имеют свои терзания ч невзгоды, что и они ничем не взысканы сравнительно с окружающим человеческим океаном, если погрузиться в глубины их переживаний. Творчество Толстого, конечно, выражает не одну только эту идею, но для его метода она является первостепенной, основной, как для его философии основной является идея самосовершенствования, противопоставленная борьбе за усовершенствование, т.е. перестройку общественных отношений.

Каков же творческий метод пролетарской литературы?

Искусство пролетариата не может быть пассивным. Это первая буква марксистской азбуки. Литература пролетариата не может только отображать действительность. Она должна активно содействовать переделке этой действительности сообразно классовым задачам пролетариата.

Можно ли с этой точки зрения признать, как это пытаются сделать некоторые товарищи из журнала «На литературном посту» (В. Киршон, Ермилов, Либединский и др.), ведущим методом пролетарской литературы психологический реализм, показ «живого человека»? Задачей пролетарской литературы тут ставится углубленный психологический анализ, усердное выворачивание нутра каждого из действующих персонажей путем передачи хода его переживаний. Этот творческий метод не нов. Он прямой дорожкой ведет к Толстому.

Психологический анализ помогает уяснить внутренние движущие силы, управляющие приближением нынешних поколении к тому типу нового человека, который достигает полного слияния личных интересов с общественными, который смотрит на мир зоркими глазами коммуниста, осознающего задачи класса, как собственные. По прекрасному выражению А. Безыменского, в каждом из нас борются различные «фракции чувств». Психологический анализ, правильно употребленный, даст нам художественные произведения, которые пригвоздят к позорному столбу «меньшевистскую», «эсеровскую фракцию» и покажут маршрут к победе большевистских чувств. Это поучительно и полезно. Но психологический анализ одиночки недостаточен для того, чтобы перед нами предстали классовые конфликты, разыгрывающиеся в массовых масштабах.

В дискуссии о творческом методе непомерно большое место заняло обсуждение романа Ю. Либединского «Рождение героя». В погоне за «живым человеком» автор этого романа отодвинул на задний план общественные отношения, работу, классовую борьбу и, уютно расположившись перед мольбертом, стал живописать любовную историю коммуниста. Ю. Либединский забыл, что «живой человек» должен быть классовым, если мы не хотим иконописи, а классовый облик не может быть показан вне общественных связей, вне роли человека в классовой борьбе. Нельзя налагать запрет на сюжеты, касающиеся любви. Но нельзя забывать, что любовь является стержнем бытия только для прослоек, ничего общего с пролетариатом не имеющим. Показать коммуниста через изображение одних любовных переживаний, показать эти переживания как главное в коммунисте - значит исказить историческую, классовую правду.

Писатель И. Макаров написал рассказ «Остров», в котором описывает кулака, видящего, как рушится все его благополучие, и, под конец, убивающего одного из колхозников, ведущих борьбу с прежним властелином деревни. Кулак в этом рассказе показан «изнутри», таким, каким он кажется самому себе. Более того: бедняки и колхозники, данные в рассказе, показаны такими, как их видит кулак. В результате, как уже справедливо указывали в печати, кулак предстал перед читателем затравленным, гонимым человеком, и его террористический акт воспринимается лишь как результат глубокого личного надлома.

Не просто «отображать» психику, а восставать против того, что в этой психике содержится закоснелого, гнилостного, не пригодного для формирования революционера, должен пролетарский художник, прибегающий к психологическому анализу. Не «перевоплощаться» в классово - враждебных персонажей, а показывать их с точки зрения тех героев, которые противостоят этим персонажам в произведении. Не замыкаться в интимном миру героя, а раскрывать его в классовых связях, в общественных поступках. Не подменять диалектики общественного развития, в результате которого изменяются люди, толстовской философией самосовершенствования. Психологический реализм станет лишь мостками для нового творческого метода, обогащенного действенностью публицистики, прокламационной призывностью к делам.

Но может быть, в таком случае лучше прямо вручить вожжи той группе писателей, которая во главе с Безыменским, Горбачевым и др. проповедует обнаженно - политическую установку в художественной литературе?

Ведь мы имеем превосходные образцы агитационных стихов Маяковского, «Выстрел» Безыменского - вещи, в которых и не ночевал психологический анализ, и которые, вместе с тем, отлично организуют чувства и волю масс для практического созидания социализма. Такой вопрос вполне законен, но существование «Выстрела» доказывает лишь неправоту гонений на метод, каким написана эта пьеса, а не его исключительные права на ведущую роль. Метод «Выстрела», превосходно выявляя суть классовых схваток, односторонен, ибо забывает об индивидуальном. Герои Безыменского - обобщения. Показать их важно. Агитационное, а, стало быть, и художественное впечатление такого показа во стократ полезней, чем показ «индивидуального» кулака в Макаровском рассказе. Но мы вовсе не хотим отказываться от познания того, как общественное отражается в индивидуальном. Без этого познания нельзя обеспечить торжества «чувств большевиков». Между тем, метод «Выстрела» всю эту борьбу, полем сражения для которой служит сознание любого ударника, любого новичка - комсомольца, оставляет за кулисами.

Ни метод Либединского, ни метод Безыменского не завоевали себе права на исключительную поддержку. В этом отношении совершенно недопустимы попытки В. Ермилова и др. расценить выступления против отдельных произведений Либединского, Фаддеева, Киршона как нападки на РАПП и, главное, на политическую линию РАПГГа.

Ведь принят был в РАПП В. Маяковский, все творчество которого в последние годы было сплошным восстанием против «психологического реализма» в его ермиловском обличья. Ведь только безнадежные бюрократы способны обвинять «Выстрел» в политически неверной оценке явлений. С каким из политических тезисов, поддерживаемых РАПП'ом, позволительно спросить, расходятся «Выстрел» или VI том Маяковского, коренным образом отличающиеся по своему творческому методу от произведений главы школы - Либединского? Творческим методам предстоит еще пройти через состязание конкретных художественных произведений. Победит тот, на стороне которого окажется более мощная фаланга произведений, действенно откликающихся на проблемы, волнующие строителя социализма в городе и деревне, активно разоблачающих классовых врагов, активно организующих волю и чувства масс на социалистическую стройку.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.