- Меридиана? - переспрашивает Петр Демьянович. - А что это за меридиана?

И так постепенно т. Коршун одерживает верх над меридианами тайн науки.

Таких, как Коршун - сотни.

Вырос в Каменском и центральный клуб труда, театр, библиотека, школы, поликлиника, больницы.

Старая рабочая больница была темной, сырой. Новая обошлась в 450 тысяч рублей, рассчитана на 100 коек и имеет харьковских и днепропетровских врачей.

- Чудные есть пациенты, - рассказывает главный врач больницы. - Пришла раз одна в больницу с глубоким порезом руки. Я ей повязку, она же подозрительно смотрит и говорит: «А молоком кислым почему рану не промыли?» А, когда я был болен желтухой, пришла ко мне жена ответственного работника, знакомая, развитая, и советует моей жене: «А вы бы ему вшей скушать дали. Только где их достать? Трудно теперь».

Вместе с гудком

Медное горло заводского гудка выплюнуло ввысь белые сгустки пара, возвестив о начале работы. Упругая гуща мускулистых тел, весело отзванивающих по мостовой каблуками, втолкнула меня в ворота этого гиганта металлургии.

Черный, как вакса, дым пятидесяти труб. Угольная, коксовая и рудная пыль различных цветов, совершающая в воздухе неопределенные танцы; пыль, которая слепит глаза, превращает снег в черные поля, небо - в чернила и упорно прячет от глаз солнце.

Черные крыши, черные окна, черные двери, черные лица... Запах едкого доменного газа, мазута, масла, щекочет нос и заставляет искать свежий воздух.

Огонь, море огней бушует повсюду. Колосники доменных печей огненным оскалом страшных зевов смотрят страшно, горячо, жгуче.

Прямоугольники зданий, квадраты станций и подстанций, цилиндры кауперов доменных печей громоздятся друг на друга, скрещиваются, расходятся и снова переплетаются причудливыми узорами.

Это все - Днепровский металлургический завод имени Дзержинского, рождающий в год на 60 миллионов рублей металла.

Тут делают все. Во - первых - чугун, железо и сталь. Во - вторых - товарные вагоны. В - третьих - паровые котлы, жаровне трубы, эстакады, проволоку, балки, рельсы, швеллера, бандажи колесные, оси вагонные, рессорную сталь, прутья, листовое железо, кровельное, фасонное, толстое. Делают тут различного рода стальные отливки, чугунные, медные. Это царство железа и огня, круглые сутки, без остановок, годами, как «перпетуум-мобиле», как вечный двигатель, делает, выделывает и производит.

Фонтаны огня разжигают докрасна болванки. Эти глыбы металла весом в целую тонну подхватываются хоботками кранов, кидаются в объятия вращающихся валиков и быстро - быстро катятся в направлении машин - прокатных станов, щелкающих своими крепкими стальными губами. Щелкание гулкое, как выстрел десятков ружей.

И вот глыба металла попала на губу машины. Целые системы зубчатых колес, гладких валиков, расплющивают ее и... через пять минут в противоположном конце цеха лежит остывающий рельс.

Птицами реет раскаленный металл. При помощи различного рода приспособлений он легче бабочки, переплетаясь в хороводе зубчатою, порхает с одного стана на другой.

В бандажном пневматические молоты кромсают и гладят железо. Возле молота сидит простой человек, имя которому машинист. Он нажимает на рычаг, и трехтонная кувалда со свистом, отплевываясь облаками пара, рушится на слиток раскаленного железа.

Искусство лесковского кузнеца, подковавшего блоху вручную, осталось далеко позади. На смену ручному молоту пришел паровой. На смену старым методам работы пришли новые. Рационализация, изобретательство и сноровка. Завод экономит на этих формах рабочей инициативы до 2,5 миллиона рублей. Но...

Но не так легко далась победа.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.