Все ли не знали?

Корнеев чувствовал на себе десятки взглядов. Ему казалось, словно идет он по людной улице, совершенно голый и все на него смотрят. Порой он отчетливо ощущал чужие глаза у себя на спине. Обертываясь, он видел, как смущенно отворачивался краснофлотец.

У Рубинчика вдруг появились десятки комсомольских дел к Корнееву. Он то - и - дело подбегал к нему, расспрашивал о том, о сем. Третий раз он спрашивал сегодня Корнеева, почему он, комсомолец с 20 - го года, и не вступает в партию. Скоро конец плавания, будет много хлопот и без этого.

- Ты не думай, Илья. Ты ничего не думай - и бюро и комиссар поручаются за тебя - а?

И после обеда, отведя Корнеева в сторону. Рубинчик достал из кармана распоследнего своего слоника и протянул Корнееву.

- Мне не жалко - на! В отпуск отдашь, дома. Скажи, один дуралей купил. Купил и все думал, как профессор, - зачем ему их.

Рубинчик хлопнул Корнеева по плечу, блеснул масляными своими глазами и рассмеялся.

- Ну, ну - у!

И побежал. Рубинчик все спешил куда - то.

Близился вечер. Неожиданно стало известно, что корабль уйдет только завтра: в машине случилась поломка.

Корнееву казалось, что его разрубили на две половинки. И две половинки эти отчаянно борются между собой. Иногда мысль о том, что придется остаться в чужом городе без копейки денег, бросить корабль, товарищей, ячейку - наводила на него какое - то оцепенение. Урывками вспоминались проводы, казарма, школа, пасмурный день на Марсовом поле, когда Корнеев с тысячью других, крепко сжимая винтовку в руках, отвечал вместе со всеми: «Я - сын трудового народа... обязуюсь...» Тогда начинала бунтовать вторая половина. Вспоминались поцелуи, полные слез серые глаза, вздрагивающие плечики и слово, которому, он выучил девушку: «Москау, Москау».

После ужина команду в последний раз спустили на берег. Корнеев вышел вместе с Надуяловым. Он нес сверток своих вещей и боялся, что часовой у кормового флага остановит его.

Но Вернер, поправляя сползавший пантронташ, против обыкновения улыбнулся.

Корнеев догнал Надуялова. Инстинктивно обернувшись в последний раз на корабль, он поймал полный укора взгляд Кернера. Мозг полоснула догадка: уж не знают ли?

Корабль приготовлялся к отходу. Кок отчаянно ругался с итальянцами из - за Несвежей рыбы. Пробовали машину. Она содрогала корабль, тугими струнами натягивала швартовы. Белые фигурки краснофлотцев сновали по палубе из горластых труб деловито валил черный дым.

... Жалобно блеяли закупленные для котла овцы в закуте на корме. Они: поднимали смешные свои мордашки, бестолково толкали друг друга, стараясь вместе с хлебом забрать пальцы комиссара.

Надуялов стоял рядом с комиссаром, глядел, как обсасывали овцы крупные комисаровы пальцы и так подражал овечьему блеянью, что бедные животные шарахались в сторону. Комиссар, не спеша, вытер мокрые ладони и, почесывая за ухом барашка, сказал: - Ну, действуй, Надуялов. Скажи вахтенному, что я приказал пропустить с берега двух без увольнительных, один это - ты.

В пансионе все было по-прежнему. Толстуха восседала за кассой, блестя вставной челюстью. Зал был полон полупьяными английскими моряками. Франя дразнила кистью винограда толстого французского сержанта.

Надуялов подошел к Фране, ткнул ее в плечо рукой:

- Отдай ему, пусть лопает. Где Илья? Сейчас уходим - да? Франя выпустила кисть винограда. Она упала на лицо сержанта и скатилась на пол. Сержант хрюкнул и поднял кулак на Ибрагима.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.