Джигиты поужинали, некоторые уже ложились спать. Большинство, полулежа на коврах, дожидались чая и, сонно склонясь, беседовали.

Ночь была ветреная; точно тяжелые крылья напуганной сонной птицы, трепыхались вверху лиственные купавы, и луна, которая то - и - дело тушилась бегущими в смятении облаками, обливала их бледным рассеянным сиянием.

Гулистан задержался, любуясь ночным небом, и невольно прислушался к разговору у костра.

- В Дюшамбе хозяин - Максум, бедняк из Гарма, а не русские, - доказывал долговязый джигит с простреленной левой щекой.

Кто - то возражал, засыпая:

- Максум продался им... кафирам...

- Врешь, собака!

- Проверим!

Возражающий заснул, и разговор поэтому не продолжался.

Гулистан негромко позвал в мечеть. Джигиты неохотно поднимались и шли.

А когда все собрались, Хайрулло объяснил, от кого письмо, и не сразу, стараясь придать голосу некоторую торжественность, прочитал:

«Духовному моему советнику и наставнику войск моих мулле Хайрулло из селения Шаршар Восточно-Бухарского бекства.

Всемилостивейше передай всем моим военноначальникам и рядовым борцам, а также и простым жителям - будь то ногай, узбек, таджик или совработник - монарший мой привет и наилучшие мои пожелания. Не по своей воле находясь вдали от ваших дел, родины и народа, я и мои друзья величайше скорбим и делаем все, чтобы облегчить тяжесть этого постигшего вас бедствия и помочь в борьбе с большевиками. Но приближенные мои, посылаемые мной для инспектирования мусульманских войск, приносят мне вести, которые отнимают у меня сны и причиняют большое беспокойство моим друзьям. Мне донесли, что народ не верит в победу и русских встречает с радостью. Передайте, что это страшное предательство, за которое несомненно виновные будут наказаны. Мне донесли также, что некоторые джигиты в войсках изменяют газавату и даже переходят на сторону врага. Такие люди несомненно ведут народ к гибели и отдаляют его от победы».

На этом месте Хайрулло перестал читать и строго посмотрел на притихших и смотревших в землю джигитов.

«Сообщаю, что нет оснований не верить в победу. Я беседовал с иностранцами, которые живут в Кабуле 1 и очень интересуются вашими делами, они обещали продать вам тысячу винтовок - по одному барану за каждую старую винтовку и по два барана за каждую новую винтовку - и на помощь войскам послать пятьсот самолетов, которые должны скоро прибыть. Кроме того, с удовлетворением сообщаю, что дела Советов плохи; на них напали Англия, Франция и другие многие народы, которые уже около Москвы. Подержитесь еще, скоро большевикам конец. Пусть все идут в войска Ислама, помня о назначении поля священной брани. Я же все - минутно буду слать вам все свои молитвы и самое великое мое пожелание - победить. Верьте, что все это правда, а не ложь.

Кабул, 1343 года, Шаваля 26 дня».

- Вот! - воскликнул Хайрулло по прочтении. - Слышали все? Поняли, а?

Джигиты краснели; они очень волновались и, видимо, боялись не понять и не поверить, молчали.

- Они, знаете, это от радости, таксыр 2, - сказал Баба - джан, бросая на джигитов многозначительные взгляды.

Джигиты поднялись и, смотря на носки собственных сапог, потянулись к выходу.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.