– Да. Двадцать минут седьмого. Спасибо. Она вышла, и Жюльен остался один.
До него все еще доносились смех, крики, звуки шагов. Он с удовлетворением несколько раз кивнул, но лицо его сохраняло напряженное выражение. Электрические часы на стене показывали без семнадцати шесть. Он проверил свои. Облизнул сухие губы. Затем направился в помещение, примыкавшее к кабинету, вымыл там руки и тщательно их вытер. Из стенного шкафа, где он держал чистое белье, Жюльен достал носовой платок и заменил тот, что был у него в кармашке. На лбу у него выступил пот.
Вернувшись к письменному столу, он открыл средний ящик, достал из него новую чековую книжку и меморандум, содержащий несколько страниц: «Оборудование нефтеперерабатывающего завода в районе Порт де Пари...»
Сложив бумаги, Жюльен сунул их во внутренний карман пиджака. Дышал он с трудом, но ничего не мог поделать: дышать мешала тревога.
– Надо с этим покончить! – прошептал он, стиснув зубы.
Прошло всего две минуты. Он тихонько приоткрыл дверь, отделявшую его кабинет от комнатки секретарши.
Дениза шептала в телефонную трубку:
– ...Еще бы! Ровно в двадцать минут седьмого я ухожу. Не знаю, что с ним сегодня. До пяти часов я читала. Потом он начал диктовать письмо, которое так и не закончил. Ему не сиделось на месте... Вот именно! Вовсе нет! Даже мои ноги! Обычно он на них посматривает украдкой. Нет, я уверена, он влюбился.
Глаза Жюльена сверкнули: он был доволен. Дениза, думая, что она одна, продолжала говорить, положив ноги на стол:
– Очень ничего... Довольно высокий... Правильные черты лица. Представляешь? Но ты не представляешь, какие глаза! Эти глаза могут требовать чего угодно.
Он наклонился вперед, чтобы лучше слышать. На щеке у него дергался нерв.
– Между нами, он, наверное, пользуется огромным успехом! И при всем при том обожает свою жену. Она зануда, но деньги-то у нее. Или по крайней мере у ее брата... Ну вот и названивает каждые пять минут, морочит голову: «Ты меня любишь? Скажи мне это еще раз...» Можешь себе представить. Что?.. Разумеется, он бабник. Кстати, если бы не мой Поль, я бы попытала счастья...
Оставаясь невидимым, Жюльен слушал, одобрительно кивая в такт ее словам.
– Во всяком случае, сегодня это должно быть серьезно. Он смотрел на часы одиннадцать раз. И сказал жене, что в полседьмого у него «деловое» свидание...
Жюльен тихо прикрыл дверь. Было без двенадцати шесть. В какой-то момент он заколебался. Вытащив из кармана чековую книжку и документ, касающийся нефтеперерабатывающего завода, Жюльен смотрел на них, вытаращив глаза и открыв рот. Нервным жестом он достал из ящика автоматический пистолет, но, вздрогнув, положил оружие на место и тихо пробормотал:
– Нет. Или выгорит, или не выгорит, но...
Он глубоко вздохнул. Воздух наконец наполнил его грудь. «Должно выгореть!» – решил Жюльен.
Он подошел к раскрытому окну и перекинул ногу через подоконник.
Напрасно он посмотрел на улицу с высоты двенадцатого этажа. У него закружилась голова. Свет фар несущихся во всех направлениях автомобилей пробивался сквозь темноту. Огни фонарей, как жемчужное колье, окаймляли тротуары. Разноцветное сияние неоновых реклам поднималось к нему. Бездна влекла Жюльена, но, переборов это ощущение, он перекинул через подоконник вторую ногу.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.