— Она – это твоя мать? – негромко спросил я.

— Ну да! – Николай шмыгнул носом. – Со своим... хахалем!

— И часто случается, что тебе приходится ночевать в другом месте? – Острая жалость к нему охватила меня.

— Бывает, – пробормотал мальчишка. – Но, кроме тетки, никто не знает. Противно очень. Они, когда напьются, сначала целуются, а потом дерутся... Раньше, при отце, у меня свой ключ был... А теперь мать отняла. Ему отдала!

Сколько обиды, даже ненависти прозвучало в голосе Николая, когда он сказал: «Ему отдала!» Что же мне сказать этому мальчику, который иной раз не может попасть в свою квартиру, потому что родная мать отдала его ключ чужому мужчине? Однако для него, Николая Терехова, он чужой, этот мужчина, а для матери, брошенной мужем, вовсе и не чужой. И из-за него она предает сына? Э-эх, легче всего со стороны осуждать ли кого, успокаивать ли. А жизнь – сложная штука, давно и всем известно. Некогда моя бабка говаривала: «У каждой божьей твари своя правда имеется. Потому волк овцу режет, а охотник волка стреляет!» Но как же тогда истину найти, если у каждого, у всех своя правда?

— Мать твоя давно начала пить? – мягко спросил я.

— Давно, – коротко ответил он. Потом горькая усмешка исказила его губы. – Думаете, не понимаю, почему вы меня все расспрашиваете о Гладышеве? Подозреваете меня... Ну, будто я... чего-нибудь такое... с Никитой... Да? Только неправильно вы подозреваете. Видел я Никиту в воскресенье, видел!

— Когда? В котором часу?

— Вечером. В половине восьмого.

— Где ты его видел, Коля? Пойми, дружище, это очень важно!

— По набережной они гуляли.

— Кто они?

— Никита и Андрей Александрович... Морозов. Наш учитель физики. Ребята часто с ним встречаются после уроков или в выходные дни. Говорят, что интересно с ним. Но я у него ни разу не был...

— Погоди, погоди, – перебил я. – Ты говоришь, что они гуляли по набережной. А они тебя видели?

— Не знаю. Они в мою сторону не смотрели. Да я и сам спешил. К Вальке Трошеву. Мы с ним договорились, что в кино пойдем, в «Вымпел». Там у него мать работает администратором. Она нам разрешила прийти на сеанс двадцать тридцать. Мы две серии «Они сражались за Родину» смотрели. И Вероника Георгиевна вместе с нами сидела. И домой мы лотом вместе пошли. Я к себе в половине двенадцатого пришел. Ветер сильный был. А мать к бабке в деревню поехала, я один дома... Если не верите, можете у Вероники Георгиевны спросить, она вам скажет, был я в кино вместе с Валькой или нет, шли мы вместе домой или нет...

— Успокойся. Николай, – строго прервал я его. – Не маленький. И не надо обижаться. Я хочу узнать, что произошло с твоим школьным товарищем.

— Я понимаю, – сникшим голосом произнес ой – Извините.

18 мая 1978 г., четверг, 16 часов 45 минут

То, что сообщил Николай Терехов, было в высшей степени важно, ибо не исключало, что учитель Морозов оказался последним человеком, кто видел и разговаривал с Никитой Гладышевым.

О чем они говорили?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.