Владимир Санги, секретарь правления Союза писателей РСФСР

В домашнем кабинете Владимира Михайловича просто и уютно. По стенам – книги, за спиной писателя две географические карты – Сахалина и Подмосковья, рядом портрет Сергея Есенина. Мягкий свет, одинаково располагающий и к беседе и к работе, выхватывает лежащие на краю стола яркие книжки, несколько необычные под рукой у взрослого человека. На обложках надпись – «Букварь». Глядя на них, я и задал первый вопрос:

– Владимир Михайлович, три с лишним года назад на страницах «Смены» вы рассказали о почетном поручении, которое получила ваша племянница, выпускница факультета народов Севера Ленинградского педагогического института Люба Гашилова. Ей предложили принять участие в подготовке программы для учебников нивхского языка. Из того же журнального выступления наши читатели поняли, что и вы не собирались остаться в стороне от этого дела. Судя по тому, что я вижу, работа уже закончена?

– Да, нынешний учебный год нивхские первоклашки начали с букварем, написанным на их родном языке.

Владимир Михайлович любовно открывает красочный переплет. Сразу же бросается в глаза, что напечатанный на форзаце алфавит значительно «длиннее» русского.

– Дело в том, – поясняет мой собеседник, – что в нивхском языке больше сорока звуков, а в русском алфавите тридцать три знака. Поэтому раньше для обозначения того или иного звука, которого нет в русском языке, приходилось пользоваться двумя, а тои тремя буквами. Конечно, это было очень неудобно и трудно для усвоения. Я помню, как сам маялся, изучая родную грамоту по старому громоздкому алфавиту. Может быть, тогда и запало мне в душу желание усовершенствовать нашу азбуку, создать новый нивхский алфавит. Но прошли многие годы прежде, чем я счел себя готовым к этой работе. На первый взгляд кажется, что придумать новые знаки для обозначения «лишних» звуков – дело несложное. Однако это совсем не так. Ведь даже ученые-лингвисты расходились во мнениях, сколько же всего звуков в моем родном языке. Вот видите эту букву «у» с «птичкой» наверху? Языковеды считали, что такой фонемы нет у нивхов. Пришлось приводить множество примеров, доказывать, писать специальную статью. Я назвал этот звук неслоговым «у». Жаль, что у журнала нет звуковых страниц, и я не могу показать читателям, как он произносится. Могу лишь в чем-то сравнить его с кратким «у» в белорусском языке.

На всю эту работу по составлению нового алфавита нивхов ушло почти пять лет. Но когда алфавит был утвержден, начался новый, не менее трудный этап в работе – обучить население родной грамоте. К этому делу были привлечены многие нивхские специалисты. Вот тогда-то, помнится, я и писал в «Смене» про почетное поручение моей племяннице. Кстати сказать, если в том 1978 году Люба кончала институт, то сейчас она готовится защищать диссертацию.

Отвечая же на ваш вопрос, закончена ли работа, могу сказать совершенно определенно – нет. Пока что я в соавторстве с нивхским ученым, кандидатом филологических наук Галиной Александровной Отаиной подготовил лишь программу начального обучения и букварь. Впереди работа над программами и учебными книгами для старших классов, перевод на нивхский язык классиков русской и мировой литературы – словом, забот еще много. Не скрою, горжусь, что именно в этой книге – Владимир Михайлович приподнимает «Букварь», – впервые напечатаны на нивхском языке нивхские стихи.

Владимир Михайлович быстро находит нужную страницу, но, откинувшись в кресле, читает, совсем не глядя в нее. Читает, как все поэты, чуть нараспев, подчеркивая качанием головы стихотворный ритм. Потом переводит стихотворение на русский. Оно про дорогу, которую ведут люди между болотами, между горами, ведут из Сибири к Амуру – родной реке его предков. Кончается стихотворение строками о том, что все дети знают эту дорогу, которая называется БАМ.

– Простите, Владимир Михайлович, но коль скоро мы коснулись «бамовской темы», я хотел бы заметить, что про эту стройку действительно сейчас все малые дети знают. А вот сами строители БАМа порой не очень хорошо осведомлены об истории тех мест, в которых работают. Помню, как искренне были удивлены ребята с восточного участка, когда узнали, что всего за десять лет до их прихода сюда в паре километров от трассы будущей магистрали, рядом с живописным озером Эворон, была сделана находка, взбудоражившая сразу два мира: мир науки и мир искусства. Речь, как вы поняли, шла об археологических раскопках в районе древнего нанайского стойбища Кондон. Там экспедиция академика А. П. Окладникова обнаружила статуэтку, которую специалисты отнесли к последней эпохе каменного века. А это значит, что люди в этих местах жили 5 – 6 тысяч лет тому назад. Голова кругом идет, когда пытаешься представить такую древность! Академик Окладников писал потом в своих воспоминаниях, что эта статуэтка сразу же получила имя амурской Нефертити.

Почему Нефертити? Что общего между скуластой, раскосой и, видимо, уже навеки безвестной девушкой, чей облик запечатлен столь же неизвестным скульптором с Нижнего Амура, и знаменитой египетской царицей, изваянной всемирно известным Тутмесом?

Возьмите фотографии обеих скульптур. И непосвященному видно различие манеры работы мастеров: в одном случае – тщательная проработка каждой черточки лица, драгоценных украшений, в другом – более схематичная, даже несколько утрированная лепка, отсутствие каких бы то ни было украшений вообще. Различны и материалы, с которыми работали древние скульпторы: египетская Нефертити сделана из раскрашенного известняка, амурская – из обычной глины.

Но все это замечаешь потом, при детальном рассмотрении. Первое, что бросается в глаза, – одинаково гордая осанка, такой же грациозный наклон головы и изящной шеи вперед, к зрителю, удивительная пластичность и одухотворенность... Многие века разделяют нашу жизнь и время, когда жила Нефертити. Девушка, чье скульптурное изображение найдено в нанайском Кондоне, «старше» еще на несколько тысяч лет. Но и сегодня обе скульптуры поражают увиденным художниками идеалом женской обаятельности и вечно молодой красоты.

– Согласен с вами, что молодежь, приезжающая на великие стройки Севера, подчас имеет весьма смутное представление о культуре и истории коренных народов, населяющих эту землю. В этом есть и наша доля вины – писателей народов Севера. Но еще большая вина ложится на ту жизнь, которой вынуждены были жить наши предки.

В моем народе есть предание о том, что у нивхов в древности была своя письменность. А потеряли ее потому, что человек, который хранил бумагу с родным письмом, не уберег ее – попала бумага под дождь. После он пытался ее просушить на солнце, но поднявшийся ветер подхватил и унес листы с нивхской грамотой.

Подобные легенды существуют у многих народностей Севера. Расскажу лишь еще одну из них, ненецкую.

Было время – все двенадцать лун одевалась тундра в зеленую, обшитую яркими цветами малицу (малица – верхняя одежда из оленьих шкур мехом внутрь, гусь – то же самое, но мехом наружу). Тепло было в тундре, и не снег, а белые чайки-халеи кружились над ней. А дарил людям тепло добрый великан Тусавэй, владеющий голубым огнем. Хорошо жили ненцы – все двенадцать лун не замерзали речки, богатые рыбой. Жирели на сочных травах олени. Но не нравилось это злой птице Минлей, которая приносила на своих крыльях ночь. Стала бороться с добрым великаном злая птица. На восьмой день не выдержал Тусавэй, спрятался под землю. А лютый Нгэрм Хоро – холодный северный ветер – погасил голубой огонь, замел тундру снегом. С тех пор холодно стало в тундре и на полгода прикрывает ее мрачная ночь.

Я бы назвал эти народные сказания эстафетой надежды, которую передавали люди из поколения в поколение. Они как наказ потомкам: не опускайте руки – ищите пропавшую грамоту, освобождайте доброго Тусавэя. Сегодня-то мы можем сказать, что эти наказы выполнены: и письменность своя у нивхов есть, и голубой огонь – газ, добываемый в Ямало-Ненецком автономном округе, на весь мир известен.

Стальные нити трубопроводов тянутся от Уренгоя к западным границам нашей страны, в европейские государства.

Но долгие годы казалось, что Север никогда не скинет оцепенения. Европейская и другие цивилизации вплоть до недавнего времени обрывали свои тропы на далеких подступах к нему. Скованные льдами Арктики народы Севера словно бы замкнулись, и думалось, их ресурсов едва хватает, чтобы только-только выжить.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.