Вьюга в городе

— Таких денег с собой у меня нет, – ощупывая головку рыженькой, сказал Яша. Он не верил верзиле. Но вот пальцы наткнулись на крохотный рубчик за левым ухом собаки, и в груди Яши что-то упало, оборвалось...

— Нет? Ну, вот как заимеешь, приходи, – с угрозой посоветовал верзила и крикнул строго: – Руфа, ко мне!

Собачка, однако, не шевельнулась. Верзила тихо выматерился, шагнул к Яше и, обдав его водочным духом, грубо сунул руку ему за пазуху, вырвал собачку. Рыженькая взвизгнула от боли и полетела кубарем под куст. Яша отступил в сторонку, не зная, как быть.

– Ко мне! Руфа, сюда! – орал на собачку верзила и. нагнувшись, искал в снегу ременный поводок.

Руфа жалостливо поскуливала и не шла к хозяину.

— Ко мне! – хлопнув себя по колену, нетерпяще прохрипел верзила, и собачка, отчаянно тявкнув, с какой-то рабской пугливой покорностью, нехотя, как-то ползком двинулась к нему. Но стоило верзиле поднять руку, чтобы взять ее за ошейник, как она с визгом метнулась в сторону и подбежала к Яше. Он присел и погладил ее трясущуюся спину.

— А, тварь! Проститутничать, хозяина менять?! – крикнул верзила и с разбегу хотел схватить ее, но промахнулся, однако ж догнал ее ударом ноги. От этого жесткого пинка собачка с истошным визгом взлетела в воздух и шаркнулась о забор.

— Не смейте бить собаку! – закричал Яша.

— Моя она. Хочу – не бью, хочу – убью, – огрызнулся верзила, отыскивая в снегу конец змеящегося поводка.

Яша стоял и удивлялся, отчего после таких побоев собачка не убегает, а, тоскливо поскуливая у забора, дожидается, когда хозяин возьмет ее за поводок. Яша зовуще почмокал губами, но рыженькая замерла на месте, не доверяясь уже никому. Спасение свое она вдруг кинулась искать подальше от людей. В тот момент, когда верзила ухватил поводок, собачка юркнула в щель забора. Однако верзила рванул ее к себе, и она вместе с трухлявыми обломками доски подлетела к нему под ноги. Он перехватил покороче поводок и вздернул на нем собаку. Рыженькая, с перетянутым горлом, молча задрыгала передними и задними лапками.

— Ты что ж, гад... – Яша кинулся к верзиле, но тот локтем отбросил его.

— Удавлю-ю! – не то на Яшу, не то на собаку зарычал он. Яша прыгнул ему на спину, обхватил сзади. Верзила опустил на снег собаку и. присев, страшным рывком швырнул Яшу через голову в сугроб.

– Ишь защитничек нашелся, гер-рой, – прошипел он, надевая слетевшую с кудлатой головы шапку.

Руфа подбежала к барахтающемуся в снегу Яше, но в тот же миг хозяин схватил ее за ошейник, Яша уцепился верзиле за ногу и обеими руками рванул к себе. Верзила тяжело и тупо брякнулся на твердый, вьюгой уплотненный снежный наст, застонал и смачно выругался. «Связать бы его собачьим поводком да в милицию», – выбираясь из сугроба, подумал Яша, и в голове у него пронеслись кадры из кинофильмов, где герои именно таким образом и заканчивают схватки с преступниками. Но душа Яши была иного склада. Прихрамывая, он подошел к сидящему верзиле и сказал:

– Если вам не нужна собака, то нечего ее мучить. Дайте адрес, и я принесу вам завтра деньги...

Он не договорил: хищно изогнувшись, верзила ударил ему ногой в живот. Яша онемел, скорчился, по-рыбьи глотая воздух открытым ртом. Верзила не спеша поднялся, шагнул к нему, согнувшемуся, беспомощному, и спокойно ударил кулаком в лицо.

– Вот тебе адресок, – едко сказал он, подцепил собаку, сунул ее под мышку и, не оглядываясь, зашагал вдоль забора. Опрокинутый тяжелым ударом, Яша упал навзничь и, скосив глаза, беспамятно смотрел вслед удаляющемуся верзиле.

Сознание быстро вернулось к нему, острой болью прожгла мысль: «Уйдет!» Сплевывая густую кровь, Яша встал и, шатаясь, бросился вдогонку туманящейся вдали фигуре. Обида, гнев, слепящая какая-то ненависть жгли ему грудь. Фигура верзилы росла, приближалась, но вдруг слилась с темным, неосвещенным торцом пятиэтажки, исчезла из виду. Яша добежал до угла дома и остановился, тяжело дыша и прислушиваясь. Тут мигнула светом и мягко скрипнула дверь крайнего подъезда соседней пятиэтажки, что стояла шагах в сорока напротив, и Яша кинулся туда. Несколькими прыжками пересек завьюженный двор, отворил двери подъезда и по лестничному маршу побежал вверх. Он не успел догнать верзилу, но отчетливо увидел, как на третьем этаже тот закрыл за собой дверь под номером 28. С разбега Яша хотел было забарабанить кулаками в эту ненавистную, захлопнувшуюся почти перед его носом дверь, но как-то сдержал себя, рассудив: верзила теперь никуда не денется, и надо лишь подумать, как наказать его. В подъезде было тихо, и эта тишина не вязалась с той шумно клокочущей яростью, которую Яша слышал в себе: голова гудела, сердце рвалось из груди, кулаки сжимались до боли... Надо было действовать, а он стоял и чувствовал, как успокаивается дыхание и вместе с ним неутоленная жажда возмездия.

Яша попятился от двери и побежал вниз. Хотелось ему если не руками, то хотя бы взглядом достать верзилу. Выскочив из подъезда, он встал перед домом и быстро отыскал окна двадцать восьмой квартиры. Оранжевый свет выхватывал из темноты решетку балкона и качающиеся верхушки голых деревьев. Вот в кухню вошел он, верзила. Сквозь запорошенное стекло окна виднелись расплывчато красное лицо и кудлатый чуб. Верзила туда-сюда проплыл перед окном и опустился - вниз, оставив Яше для обозрения покатую спину и вихрастый затылок.

«Ага, ужинать сел... Кушать захотел, гад. Сейчас ты у меня поужинаешь, наешься», – облизнул кровавые, вспухшие губы Яша. Верзила посиживал в теплой кухне, ужинал, а он, Яша, напаренный в бане, стоял перед окнами его квартиры и гнулся от порывов вьюги, наверняка простуживаясь. У верзилы же теплый свет в окне, тот самый свет, что нынче утром, обмораживаясь и страдая, наладил, послал городу он, Яша, со своим помощником Петей Климовым.