Однажды и на всю жизнь

– Почему именно туда?

– Я родом из тех мест: родился и вырос в деревне Богатыри, Приозерского района, Ленинградской области. На десятки верст вокруг – леса, озера, реки, речки, холмы. На озере, рядом с которым стоит моя деревня, есть остров Лисий, размером примерно полкилометра на километр. Между островом и «материком» – протока, которую можно одолеть вброд. Короче, идеальное место: с одной стороны, обособленная территория, достаточно большая, чтобы просторно разместиться жилому, бытовому, спортивному комплексам, зоне отдыха и «дикому» лесу, с другой – вполне управляемая, которую можно полностью держать под контролем, радиофицировать, электрифицировать.

Ну, и главное – природа. Я знал эти места, и мне казалось, что неповторимая красота Карельского перешейка не может оставить равнодушной даже самого отчаянного хулигана, должна была воспитывать сама по себе.

– Но Лисий остров, насколько я понял, принадлежал колхозу...

– Да, в этом была известная сложность. Колхоз использовал остров для выпаса лошадей и телят: сторожить не надо, все равно никуда не сбегут. Но председатель колхоза Волнухин Игорь Владимирович, в прошлом первый секретарь Приозерского горкома ВЛКСМ, отнесся с пониманием к нашей просьбе и «уступил» нам остров.

Забегая вперед, скажу, что многие материальные сложности, которые в дальнейшем не раз возникали перед нами, каждый раз удавалось разрешить именно потому, что наше дело находило поддержку почти у всех, к кому мы обращались за помощью. В первую очередь это относится к созданию самого лагеря. За 13 лет наш лагерь пережил несколько «архитектурных эпох». Сначала были палатки, потом домики-бочки из тех, что используются на туристских базах. Теперь – добротные сборнощитовые дома довольно оригинальной формы.

Более того, разработан генеральный план развития лагеря. Над проектом его дальнейшей застройки работает небольшая, специально созданная архитектурная мастерская. Два выпускника строительного института, лауреаты премии Ленинского комсомола, возглавили ее.

Все это удалось сделать на вполне законных основаниях, в соответствии с действующими постановлениями и решениями директивных органов, нашего райисполкома. Над нашим лагерем шефствует весь Ленинский район. В создании его участвовало шестьдесят пять промышленных предприятий и организаций. Вклад каждого шефа соответствует его возможностям.

– Я понимаю, Сергей, что создание материальной базы лагеря имело большое значение, но главной целью, ради которой все затевалось, оставалось воспитание «трудных»...

– Тут, честно говоря, мы встретили сложностей больше, чем предполагали. Мы заранее были убеждены в том, что стоит только «трудных» оторвать от подворотни, вывезти на природу, занять каким-то интересным и полезным делом, как они сразу начнут перевоспитываться. Важно, мол, сломать стереотип их обычной жизни, и они вмиг «перекуются». Ведь мы предложили им условия гораздо лучшие, чем они имели. И в бытовом отношении и в духовном. В школе они привыкли к положению людей вроде бы «второго» сорта: прочно приклеенный ярлык двоечника, хулигана, дебошира, что ни говори, не украшает и не поднимает человека в своих и чужих глазах. В семье «трудный» тоже чаще всего – изгой. Мы же убеждали полностью забыть прошлое: в лагере не будет «трудных», у всех равные права и обязанности, судить о тебе будут по отношению к делу...

Наши студенты знали всех «трудных» района. Знали их компании, любимые места, где они собираются по вечерам. И мы пошли по дворам, встречались с такими компаниями, их вожаками, или, выражаясь научно, с неформальными лидерами неформальных групп. Мы объясняли последним, что такое лагерь, старались увлечь романтикой палаточной жизни. Были уверены: убедим вожака, следом поедет вся «его» группа. Мы даже придумали такой «ход»: сложившаяся в каком-то дворе или квартале компания может образовать в лагере свой собственный отряд, со своим командиром, только комиссаром будет студент. Другими словами, мы показывали вожакам, что вовсе не посягаем на их власть.

И вот с наступлением лета сотня «трудных» и пятнадцать студентов отправились в Богатыри. Чем мы занимались три месяца? Обустраивали территорию лагеря, помогали колхозу на полевых работах и при заготовке кормов, проводили соревнования, конкурсы. Короче, скучать было некогда, каникулы прошли интересно.

Тем не менее не все получилось, как мы хотели. Внешне вроде все прекрасно: порядок, дисциплина, дело идет как положено. Но стоит отвернуться комиссару, что-то происходит. Сразу стараемся докопаться до причин, для этого прибегаем к анкетированию.

Пришла осень, и мы поняли, что часть ребят осталась недовольна лагерем.

Анализ того первого нашего сезона, опыт последующих лет показали, что мы многого не учли, многого не знали, не понимали, не умели, а потому расплачивались ошибками. Первое. Чтобы работать с «трудными» подростками, мало иметь горячее сердце и добрые намерения, необходимо знать хотя бы общие законы педагогики, разбираться в подростковой психологии, владеть элементами педагогического мастерства. Оглядываясь назад, я вижу, что мы часто начинали изобретать велосипед там, где другие давно на нем уже ездили.

Второе. Наша «хитрость» с «признанием» неформальных групп оказалась успешной только наполовину. Все эти стихийно сложившиеся дворовые компании только внешне кажутся неорганизованными. На самом деле в них всё и вся расставлено по местам. Есть «лидеры», есть «подчиненные». Место каждого в дворовой иерархии строго определено, и нарушение заведенного порядка карается. В лагере мы ввели самоуправление и все основные вопросы решали на совете командиров. Но лидер остался лидером, кто был на вторых, третьих... десятых ролях в городе, остался на своем месте и в лагере. Надежда подростка, который не сумел утвердиться в школе и на улице, на то, что в лагере он сумеет проявить свою личность, в конечном счете не оправдалась. И это его обижало.

В общем, сложностей всякого рода было немало. И открытие простейших истин требовало порой немалых усилий.

Когда наш лагерь из спортивно-трудового переименовали в военно-патриотический, мы решили выбрать морское направление. Все-таки ребята – ленинградцы, жители крупнейшего порта, города со славными морскими традициями. К тому же лагерь расположен на острове, окружен водной «стихией». Отсюда и все остальное: отряды превратились в экипажи. Их возглавили не командиры, а капитаны. А начальник лагеря удостоился звания адмирала. «Выбили» мы и соответствующую форму и погончики со звездами. И обращаемся друг к другу в соответствии со званием.

Как всякое интересное и стоящее дело, опыт Ленинского района был замечен и оценен. При поддержке городских организаций специализированные летние лагеря для «трудных» подростков стали создаваться в других районах.

Разумеется, не всюду все получалось хорошо, как хотелось бы. Не всюду шли проторенным путем, некоторые искали свое решение проблемы. Собственно, и Алексеев не стоял на месте. Тринадцать лет работы для Сергея были временем поиска новых организационных форм, педагогических приемов. Были временем поиска самого себя и своего призвания в жизни.