- Ситуация, месье Пуаро, крайне щекотливая...

Легкая улыбка тронула губы детектива. Он чуть было не ответил, что к нему приходят только в таких случаях, но промолчал.

Сэр Джордж Конвей, министр внутренних дел, продолжал говорить. Округлые фразы лились из его уст с необыкновенной легкостью. Тут был весь арсенал политического красноречия, обычного для государственного деятеля его ранга, начиная с утверждения о необходимости крепить солидарность всех членов правящей партии и кончая, конечно, заботой о благосостоянии народа. Все это звучало очень красиво, но ровно ничего не значило.

Пуаро чувствовал, как у него начинает сводить челюсти от поднимающейся зевоты. Подобное ощущение обычно возникало у него при чтении отчетов о парламентских прениях. Но тогда хотя бы он мог разрешить себе роскошь зевать сколько душе угодно. Здесь же вежливость заставляла его внимательно слушать...

Одновременно со скукой он испытывал известное сочувствие к своему собеседнику. Было очевидно, что сэр Джордж Конвей намеревался сообщить Пуаро нечто важное. Но столь же очевидным было и то, что он полностью утратил способность ясно и просто формулировать свои мысли. Сэр Джордж, как и многие его коллеги, был рабом казенного красноречия, согласно которому слова отнюдь не являются средством выражения мыслей. Как раз наоборот. Словами надо манипулировать так, чтобы ловко скроенные фразы достаточно приятно звучали для уха слушателя, но при этом не раскрывали никаких мыслей. Так было и на этот раз. Сэр Джордж говорил уже не менее получаса, но о сущности дела, которое заставило его обратиться к знаменитому детективу, не было произнесено ни звука. Наконец, красный и вспотевший, сэр Джордж приостановился и бросил умоляющий взор на высокого темноволосого человека, до сих пор молча сидевшего у стола. - Ладно, Джордж, достаточно, - послышался его голос, - дальше я сам расскажу.

Геркул Пуаро перевел взгляд с министра внутренних дел на премьер-министра. Он весьма интересовался особой последнего. Интерес был вызван одной случайной фразой, оброненной его старинным другом восьмидесятидвухлетним профессором Фергюсом Маклеодом. Как-то раз в разговоре с Пуаро профессор упомянул о том, что нынешний премьер-министр Эдвард Ферьер был когда-то в числе его студентов и что он вполне разумный человек. Эта скромная похвала в глазах Пуаро означала гораздо больше, чем поток официальных речей и газетных восхвалений, посвященных особе премьер-министра.

Высказывание об Эдварде Ферьере как разумном политическом деятеле Пуаро слышал и от некоторых других людей, с чьим мнением он считался. Говорили, что Эдвард Ферьер, бывший в течение ряда лет правой рукой премьер-министра Джона Хаммета (ныне лорда Корнуордзи), женившийся на его дочери, а стало быть, воспитанный в лучших британских традициях, сумеет возглавить правительство и повести его по пути Джона Хаммета.

Что касается самого Джона Хаммета, то этот популярнейший из всех премьер-министров был символом британского духа для своих соотечественников. Он воплощал все те качества, которые особенно ценят англичане. Люди говорили: каждый из нас чувствует, что Джон Хаммет прежде всего глубоко честен. Рассказывались бесчисленные анекдоты о простом укладе жизни Хаммета, о его любви к садоводству, о его милых маленьких чудачествах. Подобно трубке Болдуина или зонтику Чемберлена, существовал плащ Хаммета, старое, вылинявшее одеяние, которое он всегда носил, появляясь на людях. Плащ был как бы символом и английского климата, и английского благоразумия, и чисто английской приверженности к старым вещам.

Джон Хаммет был в своем собственном, несколько старомодном стиле хорошим оратором. Его речи, спокойные, неторопливые, содержащие лирические отступления и размышления, в свое время снискали ему огромную популярность среди слушателей. Правда, некоторые иностранные общественные деятели да и кое-кто из английских в последнее время стали подвергать критике речи старого премьера, указывая на лицемерный характер его утверждений и на напыщенность формы. Но Джон Хаммет, не обращая на это никакого внимания, продолжал произносить свои традиционные речи, и его популярность ничуть не падала.

Вдобавок ко всем своим достоинствам Джон Хаммет обладал весьма импозантной внешностью. Он был высоким седовласым человеком с прекрасным цветом лица и яркими голубыми глазами. Его мать была датчанка, а он сам в течение ряда лет исполнял обязанности первого лорда Адмиралтейства. Все это способствовало появлению у него прозвища Викинг.

И вот неожиданно пошатнувшееся здоровье заставило Джона Хаммета подумать о том, что пора передавать бразды правления в другие, более молодые руки. Многие были весьма обеспокоены этим. Кто заменит старика? Лорд Чарлз Дела-филд? Слишком блестящ; Англия не нуждается в чрезмерном блеске. Эван Уиттер? Умен, но, пожалуй, не всегда разборчив в средствах. Джон Поттер? Очень уж властолюбив, еще станет диктатором. А мы меньше всего хотим диктаторов в нашей стране, благодарим покорно.

Итак, многие вздохнули с облегчением, когда преемником старого Хаммета стал его зять, Эдвард Ферьер. Эдвард Ферьер - это то, что надо, говорили люди. Он прошел хорошую школу у старика. Он женат на его дочери. Словом, Ферьер «пройдет».

Геркул Пуаро с любопытством изучал сидевшего перед ним премьер-министра. Смуглое худое лицо, низкий, глухой голос, усталый взгляд... Ферьер говорил:

- Возможно, вы знакомы с еженедельником «Экс Рей Ньюз», месье Пуаро?

- Да, приходилось иногда почитывать этот журнальчик, - ответил детектив.

- В таком случае, - продолжал Ферьер, - вам незачем рассказывать о том, какие материалы обычно печатаются там. Светская скандальная хроника, приправленная небольшой дозой тенденциозного вымысла и скабрезными намеками. Но, - тут он приостановился и продолжал слегка изменившимся голосом, - на этот раз все значительно серьезнее.

Пуаро молчал. Ферьер продолжал:

- В последние несколько недель в журнале систематически появляются статейки, пересыпанные намеками на предстоящий, как они выражаются, «грандиозный скандал в высочайших политических «ругах». Будут приведены факты, сообщает журнал, которые не оставят никаких сомнений в том, что в высоких правительственных сферах царят коррупция и прямое мошенничество.

Геркул Пуаро пожал плечами.

- Обычный трюк для привлечения внимания к себе. В погоне за сенсацией и не то еще делают. Но я заметил следующее: когда так называемые разоблачения облекаются в плоть и кровь, любители острых ощущений иной раз испытывают разочарование.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.