Четвертый ледниковый период

Кобо Абэ| опубликовано в номере №906, февраль 1965
  • В закладки
  • Вставить в блог

- И среди них, сэнсэй, ваш сын...

Я рассмеялся. Хрипло, сухо, но все же рассмеялся. Чем, кроме смеха, мог я ответить!... Где-то в душе бессильно барахтался, пытаясь проникнуть в память, разговор с женой, который был у нас несколько дней назад. Тогда я почти не обратил на него внимания. Кажется, это было вечером в день последнего заседания комиссии. Я сидел у изголовья постели и пил виски с содовой, а жена о чем-то настойчиво меня спрашивала. Я был раздражен. Меня злило не только упрямство комиссии, но и ощущение усталости, не дававшее мне сосредоточиться на словах жены. Сама близость жены угнетала меня, словно налагала на меня какую-то ответственность. «Ну что же, купи»... - проговорил я, поглядывая на страницу каталога электрооборудования, и торопливо поднес к губам стакан. «Купить? Что купить?» Ну этот, как его, холодильник, что ли... «О чем ты?» Оказывается, я не слышал ни слова. Тонкие волосы, упавшие на лицо жены, резко бросались в глаза, и в этом было что-то зловещее. Я, наконец, понял, что она говорила о нашем будущем ребенке.

Да, человек есть существо, наделенное будущим, убийство есть зло, потому что отнимает у человека это будущее, однако будущее всегда и всюду есть тень настоящего во времени. Ну кто же несет ответственность за будущее тех, у кого нет даже этого настоящего? Это было бы уходом от действительности под предлогом ответственности.

Слова Ерики о том, что мой ребенок, возможно, стал подводным человеком, мгновенно обратили в пыль мою уверенность в себе. Мой ребенок, который не должен был родиться, неподвижно смотрел на меня из темной воды... Вот темные щели в утолщении подбородка, это жабры... Уши, как у всех людей, но веки должны измениться... В черной воде колышутся белые руки и ноги... Мой ребенок, который не должен был родиться... Ребенок, о котором я самодовольно препирался с женой, скрестив ноги на подушке... Ленивый самообман и тупая самоуверенность того вечера обернулись отмщением и нависли над моей головой... У нас с женой больше не будет взаимных уколов. Отныне раны буду получать только я. До конца дней жена будет укорять меня призраком нашего ребенка, насильственно оставленного в живых, и чем отчаяннее я буду защищаться, тем больнее будут удары, а если я попытаюсь спастись бегством, все равно меня всюду будут ждать неподвижно раскрытые глаза, глядящие из воды... Я неловко оборвал смех.

- Нельзя же так... - проговорил Ерики, пристально следя за моим лицом. - Если вы не убедитесь сами...

- Понятно. Спасибо тебе, теперь я, кажется, знаю, что нужно делать...

- Что именно?

- Мы поговорим потом, когда вернемся... Ерики испытующе посмотрел на меня, повертел в нагрудном кармане карандаш и стал выключать машину.

- Что это? Все время шла запись?

- Вы же не велели выключить, сэнсэй... - улыбнулся Ерики. Он показал на счетчик работы звукозаписи. - Если что-нибудь случится, это будет вместо нашего завещания.

Зал наполняется едва слышным шепотом тишины. Как всегда, машина почему-то кажется не такой, как обычно. Это очень неприятное ощущение: словно за ее блоками ждет, раскрыв гигантскую пасть, дорога в будущее. И будущее вдруг показалось мне не сухой схемой, как до сих пор, а неистово жестоким зверем, обладающим своей, независимой от настоящего волей.

Программная карта номер два.

Программирование есть не что иное, как превращение качественной реальности в реальность количественную...

23

Ночь тихая и жаркая. Между пальцами выступает пот, как будто на руках перчатки. Звезд не видно, в прореху между тучами выглядывает багровая луна. Мы зашли в сторожку вахтера, и Ерики куда-то позвонил. Вахтер немедленно, словно только нас и дожидался, открыл для меня банку фруктового сока. Его угодливость отвратительна.

- Созвонился? - наугад спросил я.

- Да, все в порядке, - ответил, улыбнувшись, Ерики. - Пойдемте.

Больше мы не проронили ни слова. Соглядатая у ворот нет. Мы выходим на трамвайную линию, и вскоре нам удается поймать такси. Я усаживаюсь и торопливо лезу в карман за платком, но не успеваю: капля пота падает у меня с кончика носа. Ерики говорит шоферу:

- Из Цукудзи поедем через Харуми до моста на строительном участке номер двенадцать... Знаете?.. Это мост Ерои... Так вот, сразу за мостом...

Немолодой шофер с полотенцем от пота на голове под форменной фуражкой на секунду обернулся и подозрительно поглядел на нас, затем молча включил мотор. По сторонам привычно потянулись ряды истомленных, обессиленных духотой деревянных домов. В каменных кварталах жара усилилась. Через час мы миновали Харуми, и впереди открылся опустошенный пейзаж, весь состоящий, казалось, из канав и дорог. Сначала мы говорили о чем попало: о резких изменениях погоды за последние несколько лет, о небывало высоких приливах, об опускании грунта, о частых землетрясениях, - затем замолчали. Кажется, я даже задремал ненадолго.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены