- Экие вы трусишки! Что это у вас? Качели?
Буланов вдруг неожиданно громко прыснул, побагровев, как вишня. Сравнение с качелями, очевидно, показалось ему забавным. Синицын откашлялся и протянул тоскливым, умоляющим голосом:
- Это... это... видите ли... вот... виселица. Мы хотели поиграть... вот... а...
Он умолк, захлебнувшись волнением, но Буланов поддержал его.
- Так, ничего, - равнодушно процедил он, рассматривая носки своих сапог. - Играем. А вам что?
- Да ничего, хотел посмотреть.
- Вы, может быть, драться думаете? - продолжал Буланов, недоверчиво отходя в сторону. - Так не нарывайтесь, у меня рогатка в кармане.
- Ах, Буланов, - укоризненно сказал я, - я совсем не хочу драться. А вот зачем вы хотели котенка повесить?
- А вам что? - торопливо заговорил Синицын. - Вам - то не все ли равно? Все одно его утопить хотели... и еще троих... Я у кухарки выпросил... Вот...
- Ему все равно, - подхватил Буланов.
- Так ведь вы не умеете, - сказал я, - тут нужно знать дело.
Мальчики переглянулись.
- Умеем! - тихо сказал Буланов.
- Ну, как же?
- Как? А вот как, - снова заговорил Синицын, и его бледное лицо мечтательно вспыхнуло, - а вот как: ставят его под виселицу... А стоит он на стуле... Потом палач петлю наденет и...
- Врешь! - горячо перебил Буланов. - Вот и врешь! Сперва еще балахон наденут... совсем... с головой... Ну? Не так, что ли?
- Балахон? Да, - покорно повторил Синицын. - А потом - раз! Стул из - под него вышибут - и вся недолга.
- Это кто же тебе рассказал?
- Кто? Вот он. - Синицын указал на Буланова. - А ему дядя рассказал.
- И он весь бывает синий, - добавил Буланов, наматывая бечевку вокруг пальца.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Об одном рискованном эксперименте и двух плохих отметках