Делегаты XXV съезда КПСС – люди, облеченные высшим доверием партии и народа. Их рабочие биографии, их жизненный творческий опыт служат примером для молодежи, учат жить и трудиться по-коммунистически.

Вглядитесь в фотографии. Перед вами лишь некоторые из делегатов партийного съезда: кузнец-прессовщик, летчик, ткачиха, машинист тепловоза, экскаваторщик, наладчик станков с программным управлением, металлург, шофер, сборщик, аппаратчица, фрезеровщик – те, чьим ударным трудом и активной общественной работой обеспечивается высокий накал социалистического соревнования, кто высоко несет знамя рабочей чести и достоинства.

Герой очерка, предлагаемого читателю, – коммунист, делегат XXV съезда КПСС, строитель-мелиоратор из Поволжья Иван Петрович Кузнецов.

Планерка в воздухе

Оговорюсь сразу: автор в данном случае не восстанавливал по крупицам события, а все эти дни, с 6 по 11 июля 1975 года, был вместе со своими героями на строительстве Ерусланского оросительно-обводнительного канала. Неслыханное напряжение предпусковых дней и ночей вовсе исключало позицию стороннего наблюдателя. Приходилось выполнять поручения диспетчера автохозяйства, таскать контейнеры с гуляшами, слыша вслед: «Ты там, шеф, не пересаливай. Гуляш – не селедка!» Оказываясь в «свите» начальника «Главсредволговод-строя» Ивана Петровича Кузнецова, автор несколько походил на нерасторопного помощника (а как старался понять происходящее, когда начальник по старой привычке полевода садился на корточки, а то и прямо на землю со своими прорабами!).

Случалось, автор нырял с блокнотом в пустую кабину самосвала или в покинутую кем-то из строителей палатку (спать никому не приходилось с 6 по 11 июля, в разгар засухи, в почерневшей и выгоревшей степи).

А в вертолете, когда началась эта планерка, куда Кузнецов пригласил командиров решающих участков стройки, автор рысью взбирался по лесенке в кабину. Вибрирующая кабина, прыгающая авторучка...

Незапланированная стройка, которую «протолкнула» засуха, а в связи с этим необходимый штурм. За два месяца две с половиной тысячи профессиональных каналостроителей и горожан разных профессий, присланных в помощь из Саратова, построили канал протяженностью в семьдесят два километра – от города Ершова (Саратовский канал, исток) до пересыхающей степной речушки Ерусланки. Ершовский, Краснокутский и Федоровский районы смогли тотчас приступить к орошению 20 тысяч гектаров земли, убитой засухой.

Мелиорация не знает подобного прецедента. Но никогда бы и ей не удалось узнать его в одиночку – только вместе с засухой и в связи с нею...

I. Кузнецов

Он стоит, крепко вцепившись в острый ободок иллюминатора, приземистый, с черным крылом волос, нависшим над потухшей папиросой. Цепкий взгляд темных несуетливых глаз нацелен вниз, в ложе канала, где грохочет техника, свистят быстроходные краны, выдергивая из кузовов «МАЗов» белые пористые плиты, которые опускаются в руки парней, придающих им нужное направление и плавно опускающих эти плиты на откос. Именно отсюда, с вертолетной высоты, кажется, слышны и свистки, и гудки, и натужный вой наплавных насосных станций.

– Сколько там осталось, Колесников? – чиркает спичкой Кузнецов, и летучий огонь тотчас касается подбородка. – Черт! Когда только успевает щетина? Будто и не брился!

– У меня двести пятьдесят метров, – бодается вперед Колесников, настороженный, с заостренным лицом и немигающими глазами.

– У меня, у тебя! – перебивает, затянувшись дымом, Кузнецов. – Всего сколько?

– Откуда мне знать? – Колесников серьезен, тетрадку сжимает крепко, там вся программа, предназначенная для его ПМК – передвижной механизированной колонны.

Вот почему они могут проиграть – именно поэтому, исключительно поэтому! Но что все мешает молодому толковому инженеру видеть весь канал, а не только свой участок? И неужели ему важнее важного только то, за что ему одному отвечать?

– Макаров, сколько? Видишь, как у Колесникова походка изменилась? Боится – придется соседу слева помогать.

Макаров, рыхловатый, в рубашке навыпуск, с сочувствием и сожалением поглядывает на Колесникова. Ведь может и должен помочь Макарову, отчего ж не хочет?

– Там восемьсот десять, – мягко и тихо откликается Макаров, – да и все бы ничего, ясное море, если бы... – И он, присвистнув, делает знак рукой долговязому мужчине в фуражке с кокардой. Оказывается, Колесникову просто повезло с плитой.

Еще как повезло! А у Макарова – «плиточная лихорадка»: то из Ершова, со станции, идут колонны машин, а то простаивают на узле разгрузки, ждут, когда подвинут состав.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.