Чтоб пройти над казахстанскими просторами с востока на запад, солнцу требуется три часа. Оно может озолотить целинные хлеба, озарить путь рыбакам Каспия, разбудить в заповедном углу нежно-розового фламинго и позвать в путь стадо стремительных степных антилоп – сайгаков, но разве способно могущественное солнце открыть взору те запасы полезных ископаемых говорят, почти всю таблицу Менделеева!), которые заключены в недрах Казахстана! В Экибастузе, на открытых угольных разработках, способно.

Еще подъезжая к городу, видишь в солончаке, вой степи огромные, строгих и аккуратных линий, отвалы – сюда со вскрыши доставляется порода. Сложная паутина временных железнодорожных путей выкатывает составы вагонов-перевертышей» на отвал, из электровоза выпрыгивает помощник машиниста, в каске и рукавицах, дотрагивается до резервуара под днищем думпкара и с помощью сжатого воздуха опрокидывает вагон возле работающего экскаватора. Машинист еще на длину вагона толкает состав, еще опрокидывание, и экскаваторщик ковшом гребет породу, укладывает и ровняет... Поезд катит назад, минуя станцию со множеством стрелок, машинист сворачивает на заданный диспетчером уступ и подставляет порожняк под стрелу вскрышного экскаватора. Ритм измеряется минутами. Цикл – непрерывный. Работа идет днем, идет и ночью.

Утренняя рань. Малым пустырем спешат люди к новенькой электричке. Вагоны блещут чистотой... И вот поезд движется степью к разрезам. Пассажиры не в обиде и не в особенной тесноте – рукопожатия, говор... «А помнишь, как на автобусах тряслись! А как в пургу, в буран застревали!» Воспоминание беглое, летучее, кому при комфорте охота предаваться мрачности! Людям нравится приходить к поезду, сидеть в вагонах, сходить у внезапного в голой ветровой степи многоэтажного здания – административного корпуса разреза «Богатырь».

Рабочая утренняя планерка идет в напряженной тишине зала. Наряд проводит начальник участка угледобычи В. В. Каландаришвили.

— Трасса первого роторного занижена. Почему! Ведь бригада всегда вела путь умело! Прошу обратить внимание. Задание первому: десять тысяч тонн. Дальше... Что у вас с шефством над школой! Совсем перестаете ходить к ребятам, учительница жалуется...

— Второй роторный... Планово-предупредительный ремонт. Пуск экскаватора в шесть часов вечера.

— Шестой роторный. Наряд – двенадцать тысяч тонн. Молодцы, ленту заклепали всего за 14 часов. Для «трехтысячника» как раз. «Тысячнику» надо реставрировать ленту за 7 часов. Это будет нормой.

— Семьдесят второй... Машина работает нестабильно. Зола идет 41 – 43 процента. Наводите порядок!

— Объявление: завтра в городе субботник. «Подметал» нет, самим надо все сделать... Скажу: пока что наш микрорайон лучше многих. Дело добровольное, у кого будет возможность, выйдете на несколько часов.

Голос из зала:

— К скольким сбор!

— К девяти. Чубаров Сергей Семенович желающих запишет... Просьба ко всем экипажам. Следите за чистотой порожняка. Участились случаи, когда в вагонах мусор, куски металла. Если смотреть не будем, при разгрузке на Ермаковской ГРЭС и других все дробилки переломаем...

Потом – по минуте, по две – выступают заместители Каландаришвили, специалисты, горные мастера. И вот вахты покидают зал. Теперь переодеваться – и к автобусу.

Низина разреза обширна, небо над ней отсечено крутыми угольными стенами – забоями.

Добычные экскаваторы в забоях – сооружения поразительные, будто инопланетные, настолько непривычны для глаза вся их плоть, рост, шевеленье при работе...

– Подача!

С горки идет состав. Пятнадцать вагонов. Добыча угля в разрезе как бы двуедина, добычники – экскаватор и вагон. Они спаяны одной ладной целью, ибо только с подачей вагонов зажигается сила в проводах и приводах экскаватора, зарождается басовое урчание и пускается во вращение огромное роторное колесо с ковшами, ощетиненными острыми, свирепыми зубьями.

С подходом электровоза весь корпус экскаватора наполнится дрожью, стронется стрела, сблизится с тяжелым противовесом в маневре, уже невидимые зубья откалывают, кромсают твердь угля, ковши опрокидывают уголь в ленту транспортера, все стремянки перемещаются, поползли гусеницы, только кабина машиниста добычи под роторным колесом замерла; бежит черный ручей, падает в дробилку, сокрытую в недрах машины-великана, подхватывается новой лентой – туда, к кабине другого машиниста, под разгрузочным устройством, метко называемым «штанами» – раздвоенные раструбы сыплют уголь в открытый, примостившийся под стальной громадой вагон, наполняют доверху – свисток! – передвижение и, чтоб уголь не падал зря, при смещении вагонов один раструб на мгновение отключается, чтобы снова сыпануть в подставленное новое днище...

А у роторного колеса, набравшего бешеное вращение, все окуталось черно-пепельными клубами дымной пыли – по радиотелефону звучит команда:

– Дать орошение! – И фонтаны воды ударяют в угольный вихрь, усмиряя его, утишая...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.