Продолжение. Начало в №№ 12, 13.

Самую первую улицу в нашем поселке назвали Горьковской. Почему? Да потому, что «от колышка» начинали на Антоновской площадке ребята из Горького. Это они потом упорно не хотели обменивать паспорта, в которых там, где положено быть прописке, стоял штамп: «Палаточный городок. Палатка номер...»

Вслед за ними приехали Рязанцы, москвичи, а потом, когда начался разворот, из каких только краев не повалил на стройку молодой народ – добровольцы, – и любопытно стало среди знакомых и незнакомых тебе ровесников отыскивать земляков, была за этими поисками своего рода гордость: и без нас, мол, тут дело не обошлось – знай наших!

Я, когда ходил по стройке, когда разговаривал в бригадах, тоже все ревниво выспрашивал: «А с Кубани кто-нибудь есть?» Делал это, наверное, не без упорства, потому что однажды подошел ко мне чернявый хлопец, высокий и симпатичный, и, дружески посмеиваясь, сказал: «Где тут стать на учет? Шевченко. Николай. Из Краснодара».

Было это лет четырнадцать, а то и пятнадцать назад. Работал он тогда слесарем в монтажной бригаде, которая строила, чуть ли не самый большой по тем временам пусковой объект – вторую котельную на промбазе. Настоящая стройка тогда, считай, только начиналась, до порядка было далековато, и монтажники, народ наиболее организованный, не раз и не два приходили в комсомольский штаб – подтолкнуть дело. Тут-то однажды и попросили Шевченко задержаться дольше остальных, и секретарь парткома Белый, по привычке щурясь, заговорил: «Нравится мне, слушай, как ты их критикуешь, наших комсомольских вожаков. Очень по делу. И вот тут такая мысль напрашивается: а может, тебе такое партийное поручение – помочь ребятам практически?» И Коля Шевченко стал вторым секретарем комитета комсомола на нашей стройке.

Работал он хорошо, но надежд все же не оправдал: через два года не только сам вернулся в родное свое управление, но еще и увел за собой трех боевых комсоргов – Колю Тертышникова, тоже кубанца, белоруса Сергея Шклянко, сибиряка Валерия Романова. Так у монтажников появилась новая бригада – «комсорговская». Возглавил ее Коля.

Теперь-то об этой бригаде рассказывают легенды. Ну, как же – историческая бригада. А на первых порах не обходилось без анекдотов.

Уж если решили ребята и себе и всем другим доказать, что работать могут не только языком, марку надо держать. А опыта никакого, монтажник со стажем – один бригадир. Что-нибудь не получилось в «комсорговской», и соседи начинали пошучивать: «А со взносами как? Может, все дело в этом? Не уплатил кто, потому-то балка на место и не становится?..»

Один бригадир, из тех самых через «Крым и Рим» прошедших монтажных волков, как-то рассказывал, как у него испытывают новичков: «Махнул всем шабашить, сидим, курим. Потом кому из старичков: ты бы пока убрал из прохода этот швеллерок! А швеллерок – будь здоров. Если новенький подскочил, кинулся помогать – все, братцы, это наш! А если сидит, как ни в чем, лясы точит, да только глядит, как его товарищ тужится, – на том и спасибо. Даже если и родился на высоте – толку не будет...»

Колины ребята тоже считали, что главное – чувство локтя. И помогали друг другу не только поднять да перенести – помогали разобраться и в основах нелегкой монтажной науки и в ее хитростях. Когда здесь кричали «давай сюда!», это не всегда означало, что нужно подставить свое плечо – просто тебе хотели показать, как и что делается.

А в часы вынужденного безделья хлопцы из «комсорговской» доставали из карманов мел...

Тут надо сказать, что была тогда на Антоновской площадке мода на игру в шашки. Чем тебе неудобно – таскать их с собой не надо. На стальном листе начертил поле, вместо пластмассовых кружков – гайки. Уголок не подвезли, не дали кислорода, ток отключили – садись играй. То ли у монтажников, считавших себя на стройке аристократами, это был признак хорошего тона, а то ли выражение крепости духа: ничего, мол, нас и этим не возьмешь. Чем. хуже дела на производстве, тем выше мастерство у шашистов. Готовим смену чемпионам...

Так вот Колины ребята доставали мел не только затем, чтобы тоже готовить эту самую достойную смену. Сам Шевченко с заочного отделения Краснодарского политехнического перевелся на вечернее в Сибирский металлургический институт в Новокузнецке. За ним на отделение промышленного и гражданского строительства пошли туда Тертышников, Шклянко, Романов. Все остальные в бригаде учились в индустриальном техникуме: Толя Шаталов, Николай Семенюк, Саша Косарев, Михаил Лыткин.

Бывало, молодой прораб монтажников, сам недавно окончивший институт, прежде чем посмотреть на качество швов в бригаде у Шевченко, брал у кого-либо мелок и принимался проверять густо написанные на стальном листе формулы или поправлять чертежи...

Постепенно карабкалась «комсорговская» все вверх и вверх, и на монтаже первой запсибовской домны ей уже доверяли работу, которая по плечу далеко не каждой бригаде. Здесь она получила боевое крещение, и те, кто знает, что такое горячий предпусковой период на большой сибирской стройке, поймут, что в слове «боевой» преувеличения, надо сказать, не очень много.

Мне все вспоминается один эпизод из жизни бригады в те дни...

О Колиных ребятах тогда уже писали газеты, их приезжала снимать кинохроника. Сам бригадир только что побывал на Всесоюзном совещании строителей, а потом с одной из самых первых молодежных делегаций уехал в Соединенные Штаты. Вернувшись, рассказывал о заморских чудесах, о том, как принимали русских, о чем расспрашивали. Несколько дней Коля прожил в семье у господина Бемана, владельца небольших автомастерских в городе Рединге, и все от мала до велика родственники гостеприимного хозяина то и дело возвращались к разговорам о «холодной Сибири»: «А вы, мистер Шевченко, действительно приехали туда по своей воле? И это, правда, что можете уехать, когда вам только захочется?»

Наша многотиражка напечатала очерк о Шевченко, и мы не удержались от искушения тоже назвать Колю «мистером»... А дела в Колиной бригаде как раз в этот момент были не очень. «Комсорговской» поручили монтаж доменной пушки, и пушка, что называется, «не пошла». От нее не отходили ни днем, ни ночью, каждый узел собирали и разбирали по нескольку раз. В третью смену, когда народу на домне почти не было, пушку «заряжали» огнеупорной глиной, пробовали «выстрелить», но глина выпадала рваными ошметками, и ее тут же уносили куда подальше – чтобы и следов не осталось.

Кто-нибудь из старых монтажников нет-нет, да и подначивал Колю: «Тут голова нужна! Это тебе, мистер Шевченко, не по Америке разъезжать!»

До пуска домны оставались считанные дни, а у ребят по-прежнему не клеилось. После каждой неудачной пробы начинался горячий разговор: перебирать узлы еще раз или...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.