Ротонда

- Дело будет!

И ушли из головы, не унимавшиеся до последней поры, цифры.

Приходили райкомовцы с портфелями, и Сенька Старостин общегородской поэт, стриженый и худой, для рук и головы продырявив мешок, чучелом орал через зал:

- Крепи у мира на горле.

Пр - ролетар - риата пальцы!

И, размазывая густую краску по полу, кричал:

- Раздевайся, рябя, засучивайся!

Яшка красил хоры, белые крепкие доски обмазывал, молчал, или резко бросал вниз:

- Отшивайся, забрызгаю! -Потом неожиданно слетал вниз, врывался в кучки ребят, - бузить пришли... Это же черт!...

Ребята смывались мигом - к лопатам, к метлам, ящикам, топорам, к ведрам густой краски.

Весь день тарахтела «ротонда» и, хотя день стоял пасмурный и холодный, сад городской ожил. Прервалась пустая стыло смехом, визгом тачек и девичьими вскриками.

Девчата больше путались, заливались тонко, и Танька металась меж ними, кричала, пыжилась, сдвигая шкафы и столы.

Рвалась даже к ребятам, хватала тяжелую кисть, макала в краску и, расплескивая по полу желтыми огромными кляксами жижу, растирала ее, напрягаясь для этого руками и сердцем, дугами золотых бровей...

Потом подходил Сенька, презрительно оглядывал кусок пола, на котором бугорками пузырилась краска, и, ни слова не сказав, отодвигал ее, брал за руки, разжимал впившуюся в кисть ладонь и, ярясь, сглаживал полосы.

- Сама знаю, - кипятилась Танька, и лезла на Сеньку.

Тогда Сенька расставлял ноги, усмехался и говорил раздельно, басом:

- Чего ты знаешь... и добавлял - ... пигалица!...

- Осел!..

Это было все, чем она располагала, и она искала чего - то, чем можно было уязвить, не находила ничего нового и выпаливала - ... поэтический.

И пулей летела к дверям, к девчатам, в гомон, звеня, хватаясь за все руками, туловищем, тащила, толкала, таращила в напряжении глаза ..