Роман. Продолжение. Начало в №№ 14 – 19.
Корнилов кивнул и заметил, как порозовели у Осокина щеки. Но Борис Дмитриевич тут же справился со своим смущением и взглянул Корнилову прямо в глаза. – Вы не подумайте ничего плохого. На рыбалке я потерял записку с вашим адресом. ...Это была старая история. Корнилов последним поездом приехал на Варшавский вокзал с Сиверской, где гостил несколько дней у матери и брата. Метро уже не работало, такси шли в парк. Корнилов «проголосовал», и какой-то сердобольный частник остановил рядом с ним свой «Москвич».
– До Кировского не подбросите? – попросил Игорь Васильевич.
Шофер кивнул на сиденье рядом с собой. В руках у Корнилова была удочка. Удобнейшая из удочек – разборная, из трех частей, – легкая бамбуковая удочка, которую он очень любил. В дороге они разговорились с водителем о рыбалке. Звали водителя Борис Дмитриевич. Он рассказал, что едет сейчас на дачу. Завтра к нему заглянет старый приятель, они тоже пойдут ловить рыбу на заливе, да только удочкой для приятеля он не успел запастись.
– Могу одолжить, – сделал широкий жест Корнилов. – Но с отдачей. Это моя любимая... Самая добычливая.
Водитель обрадовался.
– Вот уж не знаешь, где найдешь... – сказал он с искренней благодарностью. – Послезавтра я вам ее завезу.
Когда они остановились, переехав Кировский мост, Игорь Васильевич нацарапал на клочке бумаги свой адрес и телефон и с легким сердцем передал водителю. У водителя было мягкое, интеллигентное лицо, добрые глаза. Они попрощались. Корнилов вылез из машины и зашагал через сквер к себе домой. И даже не оглянулся на «Москвича». Чтобы не обидеть нового знакомого подозрением. Борис Дмитриевич мог подумать, что он хочет запомнить номер его автомашины...
– Правда, товарищ Корнилов, – тихо сказал Осокин. – Я потерял ту записку. Поверьте мне. Я бы тотчас вернул вашу удочку.
«Неужели и моя фамилия и имя сразу же улетучились из вашей головы? – хотел сказать Корнилов. Но не сказал. Только подумал: – Мне с ним долгие беседы беседовать, еще решит, что из-за удочки придираюсь. Черт с ней, с удочкой. Может, и правда позабыл. Клев хороший начался – все позабудешь».
Он беспечно махнул рукой:
– Ерунда. Не думайте об этом! Удочка – то удочка!
– Все равно неприлично, – поморщился Осокин. – Из-за таких мелочей люди теряют веру друг в друга.
«Хороший заход, – подумал полковник. – Умница, Борис Дмитриевич. Для человека, который знает, что за ним еще и серьезное преступление числится, совсем неплохо».
Воспоминание об истории с удочкой настроило Корнилова на легкий иронический лад, и он даже подумал о том, что допрашивать Осокина нужно именно вот так – легко и непринужденно, может быть, даже чуть-чуть иронично. Он постарался припомнить коллекционеров, с которыми приходилось иметь дело, и сделал вывод, что эту категорию людей природа почему-то обделила чувством юмора. А может быть, это только ему такие попадались?
– Товарищ Корнилов! – вывел полковника из задумчивости Осокин. – А ведь та удочка у меня до сих пор цела. На даче.
– Прекрасно, Борис Дмитриевич, – улыбнулся Корнилов. – Будет повод заехать к вам на дачу!
– Конечно!
– Да я шучу. Столько лет прошло.. – Он прикинул в уме. Выходило не меньше десяти. И видели друг друга не больше получаса в голубом сумраке белых ночей, а поди ж ты – запомнил. Узнал с первого взгляда. Я-то не в счет – это мой хлеб, а вот товарищ доцент... Зрительная память у него отличная. И сказал, давая понять Осокину, что тема с удочкой исчерпана: – Удочки у меня уже получше есть, да только со временем туго.
Поколдовав над пустым багажником, Коршунов попросил Осокина сложить все вещи назад, а сам начал снимать отпечатки пальцев на «Жигулях». Лицо у него было сосредоточенное и сердитое – отпечатков было много, а Корнилов приказал собрать все. «А хоть бы и сто! – сердито сказал он Николаю Михайловичу еще в управлении, когда они собирались к Осокину. – Мне все нужны».
Улучив момент, когда Осокин, склонившись над багажником, аккуратно раскладывал свое барахлишко, Корнилов вопросительно посмотрел на Коршунова. Тот отрицательно покачал головой.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.