Уперся в окно, мысли обрываются. Стена соседнего дома, узкая щель проулка, все это свое, давно знакомое.
Если этим проулком идти, то выйдешь прямо в рабочий квартал, а там Карька Губанов и другие ребята, школьные друзья - приятели.
Натянул сапоги - пойду!
- Засобирался, - отозвалась мать, - не видели его на улице, какой тебя бес таскает только, удивленья! - Собак гонять пошел.
- Ну и собак, тебе что?
* *
Андрейка пропер всю длину проулка, а когда вошел в разброд домов и сараев, остановился, залюбовавшись на легкую, облачного отлива, стайку голубей, кувыркавшихся в сединах осеннего неба.
Около сарая стояло четверо ребят; над ними, взобравшись по шаткой лестнице под самую крышу, размахивал длинным шестом Карька Губанов. Его нос, длинный и упрямый, облепленный частыми ямками рябин, исследовал путь голубиной стаи, и восторженно морщился, танцуя с верхней припухшей губой.
Эй вы, аллаяры, - крикнул Андрейка, - нашли время голубей гонять.
- Ну, - отозвался Карька, и ткнул в последний раз шестом в небо. - Где ты провалился?
- Он с братом забастовку делал, - засмеялись ребята.
- А что? И делал, небось, не по-вашему.
- Вытурят тебя из школы не по-нашему, будешь знать.
- Учитель говорил, - подтвердил Мишка Пронин.
- Да, ведь, не учатся.
- Фф - ю - ю, - присвистнули товарищи, - прозевал. Всем велели собираться, третий день ходим.
- Только одни забастовщики учиться не хотят, - подковырнул Мишка, - и ты с ними.
- Ну да, с ними, хорошо тебе с деньжонками, у отца лавка вон какая, бастовать не будешь.
- Что лавка? Тебе завидки?...
- Не завидки, а с черной сотней разговаривать не желаю, - отрезал Андрейка.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.