Профессия – режиссер

– Например, когда приступил к съемкам «Берегись автомобиля», я понятия не имел, что у меня из этого выйдет. Скажем, фильм «Ирония судьбы» тоже был переходом в другое качество, и «Гараж»...

Картина «Вокзал для двоих» – это также попытка прыжка в новое качество. Что выйдет, не знаю, но я пытаюсь пойти дальше достигнутого в предыдущих работах...

– А это не продолжение в известной мере «Иронии судьбы»? Там двое – здесь двое, там «любовный треугольник» – здесь «любовный треугольник»?

– Н-е-е-т... Это только внешнее сходство. Здесь совсем другой социальный срез, совсем другой социальный материал.

Если «Ирония судьбы», «Служебный роман» в какой-то степени были городскими сказками с благополучным концом, где говорилось, что счастье возможно, и в это хотелось верить, то нынешняя наша картина более сурова, более жестка по стилистике, и конец в ней и счастливый и несчастливый одновременно.

Тут более резко взят разрез жизни. Как ни странно, здесь одновременно присутствует то, что есть в «Иронии судьбы» – встреча двух людей, которые находят друг друга в нашем суматошном, подвижном, стремительном мире, – и в то же время есть и огромное отличие: эти люди находятся на разных социальных полюсах, чего не было в предыдущем фильме. А последнее обстоятельство, хотя и не означает социального неравенства, тем не менее определяет неравенство в воспитании, неравенство в среде, где они живут и работают.

– Вас часто уводит в сторону от первоначального замысла?

– Это естественно и даже обязательно. Хотя случается каждый раз по-разному. В этой картине очень много отклонений от сценария и в трактовке и в каких-то бытовых подробностях. Ведь почти все мы снимали вне студии, в настоящих интерьерах, в ресторанах, на рынке. Все это корректирует замысел, подсказывает какие-то детали.

Эта картина рассказывает о социальном слое общества, который мало знаком и мне и моему соавтору по сценарию Эмилю Брагинскому. Во всяком случае, писать об этой категории людей нам еще не доводилось. Поэтому при съемках большую помощь режиссеру оказывают артисты, которых я выбрал на роли, на мой взгляд, социально точно. Людмила Гурченко вышла из харьковских подвалов. Нона Мордюкова приехала учиться в Москву из кубанского села. Татьяна Дог плева, которая играет у нас девушку из «Интуриста», – тоже происходит из подобного социального слоя. Так что их знания, их подсказки позволяют нам достигнуть максимальной правдивости. Они не играют, а, можно сказать, живут в знакомых им обстоятельствах.

– Людмилу Гурченко вы впервые сняли в «Карнавальной ночи». Это был ее второй фильм, но зритель по-настоящему запомнил ее именно с этой картины и считает «Карнавальную ночь» успешным дебютом актрисы. Потом она снималась у вас в «Человеке ниоткуда», и вот спустя почти четверть века снова вы пригласили ее в свой новый фильм, причем на роль, совершенно отличную от тех, что она играла у вас раньше. Почему? Изменило время ваши творческие взгляды, вас самих?

– В наших творческих отношениях с Люсей меня больше всего поразило то, что за те двадцать с лишним лет, которые мы с ней не работали, практически даже не общались, мы порознь пришли к одним и тем же результатам. Сейчас у нас невероятное единство мнений по всем вопросам. О явлениях искусства, подходе к образу она думает так же, как и я. Это сходство взглядов было для меня самым удивительным и приятным обстоятельством в нашей новой встрече. И с самых первых кинопроб мы начали работать в обстановке единомыслия и взаимопомощи.

Людмила Гурченко всегда была талантливым человеком. А сейчас ее огромный жизненный опыт, который она аккумулировала за это время, знания, высокое мастерство и прирожденный талант – все сплавилось воедино. Мне кажется, что ныне она является одной из лучших наших артисток, что это актриса уровня Анны Маньяни или Джульетты Мазины, такого же, как они, дарования.

– Вопрос в порядке фантазии: если бы после «Вокзала», самого сурового из ваших фильмов, вам предложили снять картину вроде «Карнавальной ночи», смогли бы вы взяться за такую работу?

– Мог бы... конечно, мог бы. «Карнавальная ночь» не только музыкальное ревю – она еще и сатирическая картина, направленная против бюрократов, против чиновников...

Разумеется, снимая новый вариант «Карнавальной ночи», я постарался бы, чтобы это не было повторением прошлого, а продолжало тему на более высоком качественном уровне, с учетом моего личного жизненного и профессионального опыта...

– Вы предвосхитили мой следующий вопрос: много ли личностного вкладывает режиссер в свои фильмы?

– Все картины в той или иной мере являются результатом личного опыта, личной прожитой жизни... Как бы это объяснить?.. Если бы у меня не было моей жены, на которой я сейчас женат, уверен, не было бы моих фильмов «Ирония судьбы», «Служебный роман», не было бы «Вокзала для двоих», ибо в эти картины я вложил не только личный жизненный опыт, но и определенные нюансы моей биографии. Некоторые ее ситуации стали основой той лирической линии, которая появилась в моих фильмах начиная с «Иронии судьбы». Кстати, и «Гаража» не было бы, если бы я не являлся членом-пайщиком гаражного кооператива...

Пришел ассистент, и Рязанов, извинившись, убежал на съемочную площадку.

На шум и гам, царившие вокруг, наложилась фонограмма ритмичной музыки: по сценарию Платон Рябинин поднялся а оркестр и сыграл лично для Веры Нефедовой что-то веселое. Донеслась команда о съемке первого дубля, и тут в окна с улицы рванула дробь барабанов, резкие звуки горнов, грянул духовой оркестр: школьники возвращались после очередной смены из пионерских лагерей, и родители устроили им на привокзальной площади торжественную и грохочущую встречу с речами, медью, и все радостное, что они хотели выразить в эти мгновения, с помощью мощнейших динамиков вламывалось в барабанные перепонки.

Несколько человек из киногруппы кинулись закрывать окна. Кто-то побежал уговаривать выключить динамики. Но куда там: встреча пионеров бодро двигалась к своей кульминации...