Воспоминания
ИТАК, с трех часов дня 13 октября 1920 года я - политпросвет Шахтинского райкома КСМУ.
Когда Губком направил меня туда, я не получил никаких точных указаний, даже как попасть в Шахтино, никто в Губкоме толком не знал. Предупредили, что это «Логово» - и баста. Об остальном мне предоставили вволю рассуждать, сидя на буферах.
С первых же шагов я убедился, что название «Логово» к Шахтину как нельзя более подходит. Это было в тяжелый 1920 год в испепеленной долгой гражданской войной Донецкой области, когда еще свежи были воспоминания о Деникине и т. д.
На местах работы никакой. В ячейках, где еще остались вывески, - склоки, дрязги. Рабочая молодежь тянулась в Комсомол, но в нашей организации во многих местах верховодила мелкая интеллигенция, конторщики и проч. не без корыстных целей.
Партия Комсомолом интересовалась мало. Да и сама партийная работа была слаба, нередко делались довольно грубые промахи. При всем этом начал уже чувствоваться недостаток в продовольствии.
Казалось, что такие условия должны были бы создать подавленное настроение среди рабочей молодежи. Но на деле было как - раз обратное.
СТОИЛО ПОЯВИТЬСЯ на руднике члену райкома, как он окружался толпой молодежи, которая заявляла единогласно, что здесь, на руднике, все считают себя комсомольцами. Многие рассказывали, как они еще с 1917 года были в Красной Армии, боролись.
Чувствовалось, что достаточно малейшего толчка, и эта масса молодежи хлынет в Союз и утвердится в нем. Нужно было только умело использовать момент.
И работа райкома дала пышные результаты, которые превзошли самые радужные надежды. Шахтеры шли в Союз массами. Ячейки быстро росли и, вместе с этим, вся работа принимала другой характер. Начали проводиться полит - собеседования, доклады.
Но все это не удовлетворяло молодежь. Сразу после бурных лет гражданской войны, когда, казалось, пальцы еще чувствовали холод ружейных затворов, а в ушах еще раздавалась отдаленная канонада, молодежи казалось, что на лекции или за книжкой она теряет время попусту.
Ребята еще не научились жить и работать в мирной обстановке, им нужно было дело настолько же боевое, настолько же тяжелое и геройское, как и война.
Молодежь была полна энтузиазма: напряженность, жажда чего - нибудь тяжелого, сверхобыденного росла с каждым часом. Нужно было найти благодарное русло, куда бы могла излиться эта волна энтузиазма.
И Комсомол принял решение, которое само собой напрашивалось. Раз военного фронта нет, а есть хозяйственный, значит, в этом направлении нужно сделать собственную комсомольскую вылазку, а если можно, потянуть за собой и рабочих для проведения какой - нибудь ударной, боевой, хозяйственной работы.
Так выросла идея воскресника им. тов. Раковского.
ГРАНДИОЗНАЯ УДАЧА, которой кончился воскресник, возможна была только благодаря исключительному энтузиазму и настойчивости рабочей молодежи. На каждом шагу нам вставляли палки в колеса.
Дело двигалось с большими трудностями.
Партком, по тогдашней моде, смотрел на нашу затею, как и на всякое комсомольское дело, недоверчиво и свысока. Нам даже было вначале категорически запрещено проводить воскресник. О содействии и говорить не приходится. Подготовляли мы воскресник к определенному дню, глянь, как снег на голову... воскресник «ребенка» или еще что - нибудь. И наши воскресники проваливались один за другим.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.