Стенгаз

- Да - вай... - барахтается в зеве Петькин голос.

В комнате снует тишина. Перешептываются портреты. Сенька раскрывает окно. В комнату ветерок и песня. Сенька вслушивается в мотив.

- Это на Савинке, - говорит он, прислонясь к подоконнику.

Над Сенькой паутиной тонкой плен времени. Легкий холодок по телу.

Сенька валится в провалы воздуха.

На Савинке в аллее стынет. Спрашивает под шумок листьев.

- Это ты, Лиза? Ну да, ты... Мы уславливались в десять... Ну чего ты дрожишь? Я ведь не мог раньше, у меня стенгаз, замучили меня с ним... Петька сидит в кресле. Одну ногу задрал на стол, другую подмял под себя. Глаз Петькин радует стенгаз новенький, играющий переливом красок. Буквы отчетливо стройны. Рамочки, как под угольник, лозунги, рисунки, заголовки - крепкие, ядреные, теплом пахнут.

А людей то сколько - это не обнаковенно. Кузнец вперед лезет. Мать вашу в небеса и в пекло.

- Не толчись, Иваныч, поспеешь.

- Я те поспею, - напирает кузнец. - А за какой редькой у меня молотобоец в редахтерах?... Второй день носом клюет... Апасля этого, ежели не вперед, то и жить нет для чего...

- Ну лезь, лезь, только молчи! - пропускают Иваныча.

- Братцы, про Лихо наше, мотри, не иначе...

- Оно, конечно, Лихарев и есть.

- Молодцы, ребята... что и говорить.

- Читай вслух...

Какой слух: один быстро, другой медленно, - пеший конному не товарищ...

- А ежели я совсем не могу?

- Ну, значит, так и не моги...

- Ах, с сучьего завода, даром что усы растут, работнице старой этак - то отвечают...

Токарь Казин вмешался. Пожевал губами. Спросил строго: