– От Пахомыча мы намного отстали?
– Там выполнение, будь здоров, – ответил Гуцало, он и свои и Пахомыча показатели знал назубок, – 191 процент они дали.
– Эге-re! Вот и соревнуйся с ними.
Да, тут только руками остается развести. Ну, ничего, зато второе место его бригада прочно держит. Гуцало в этом не сомневался. А там, конечно, что заседание постройкома покажет. Ждать недолго осталось.
Получилось так, что Серикову пришлось задержаться на объекте и на заседание постройкома он не попал. Зато Гуцало увидел, что из се-риковцев здесь партгрупорг Николай Иванов и Анатолий Жариков, председатель совета бригады и профгрупорг. Виктор приветливо им кивнул, неподалеку пристроился.
Началось заседание. Гуцало с нетерпением ждал, когда объявят бригаду-победительницу в социалистическом соревновании за первый квартал. Услышал – фамилию Серикова называют, дескать, самая высокая у его бригады выработка и тому подобное. Все ясно, кто же спорит. Гуцало даже усмехнулся, подумал про себя: наивный человек, рано еще тебе с Пахомычем тягаться. И вдруг до сознания дошло, что названа его фамилия и все на него смотрят, повернулись к нему лица как по команде.
Что такое? Его бригаде первое место?
Ну да, первое! Вон Иванов нахмурился, не им присудили. Да не может же этого быть, хоть через левое плечо плюй, чтобы не сглазить! Нет, все верно. Ах, ну как это он забыл?! Все показатели бригады Серикова он помнит, ревностно за этим следил, со своими сравнивал, а одно упустил из виду. За его друзьями числится случай нарушения техники безопасности. Вот в чем загвоздка! Поэтому бригаде Серикова присуждено второе место, а его – первое!
Виктор представил, как сообщит завтра эту новость своим ребятам, и усидеть на месте больших усилий ему стоило, он даже вперед подался, смущаясь, что не может совладать с нахлынувшими на него эмоциями.
«Интересно, – мелькнула у Виктора мысль. – Как Пахомыч отнесется ко всему этому? Все-таки обставил я его».
Сериков узнал эту новость вечером. Заглянул в нормативно-исследовательскую станцию главка, к своему старинному товарищу Игорю Щупа-Дуброве, и здесь ненароком услышал о решении постройкома. Для Щупа-Дубровы это известие тоже было неожиданностью. Кстати, об этом человеке нужно поподробнее рассказать, чтобы понять, что он во всей этой истории не постороннее лицо. Игорь Федосьевич Щупа-Дуброва, автор широко известной методики планирования показателей работы подрядной бригады на основе ДНВ – дифференцированной нормативной выработки. Эта методика восхищает специалистов своей четкостью и логической силой. Вот он-то и стоял вместе с Сериковым у колыбели бригадного подряда в Заполярье. Уж кто-кто, а Щупа-Дуброва прекрасно знает характер Пахомыча. Ему большого труда не составляло догадаться, какая буря страстей разыгралась в душе Серикова, когда он услышал о победе Гуцало. Он поглядывал на Пахомыча, который предался своим размышлениям, ждал, когда тот заговорит, и лукаво улыбочку в щелочках усов прятал.
Серикова действительно заело за живое, и взыграли в нем противоречия: не привык он никому уступать, но, с другой стороны, Витя Гуцало – его ученик, продолжатель его дела, можно сказать, чего ж тут ерепениться?
Не выдержал Щупа-Дуброва, спросил:
– Чего молчишь, Владислав Пахомыч?
– Нельзя помолчать, что ли? – буркнул Сериков. – Думаю, вот и молчу. – И после паузы продолжал: – Видал, какие они? Я сейчас Бориса Борисова потихоньку готовлю в бригадиры. Побудет еще у меня заместителем и самостоятельно пусть берется за подряд. А там за Иванова возьмусь. Тоже, небось, захотят меня за пояс заткнуть. – Опять помолчал и, уже окончательно утихомирив свое «я», добавил: – А Гуцало – молодец, чего там говорить. Я ему скажу, что он молодец.
И мысль мелькнула у него в голове, что победа Виктора – это ведь его, Владислава Пахомовича Серикова, победа.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
2. Добро пожаловать, или Вход в сапогах запрещен
Киноповесть