Рост

– Да ты что, Пахомыч?! – вскинулся Гуцало. – Як тебе уж ни за какие пироги не пойду, что бы там ни случилось. – И, остывая, пообещал: – Мы вас все равно обскачем, вот увидишь.

И тут как раз приспело первое настоящее испытание для бригадира и его бригады. Пора было бетонировать фундаменты под силосные башни. Собственно, фронт работ готов не полностью, но время не ждало, и без того они выбились из графика. Виктор по собственному опыту знал, надо начинать, пойдет бетон, тут уж поневоле придется налечь на фундаменты. Но это был риск. Неизвестно, справятся ли люди! Но когда-то же надо испытать, кто из них на что способен. Сериков бы рискнул.

Виктор попросил Донцова собрать совет. На совете обрисовал обстановку, Леня Волков, Михаил Бахтин, Николай Трошков поддержали его потому, что за их плечами опыт, им известно, что их ждет. Хорошо. А те, кто помоложе, выпускник ГПТУ Федя Егоров или девятнадцатилетняя Лариса Ульяновская, кстати, студентка строительного института, поддержали потому, что тянулись за теми, кто поопытнее. Замечательно!

– Значит, я заказываю на завтра бетон, – сказал Гуцало и подумал: «Лишь бы погода не подкачала».

А кто-то, словно мысли бригадира прочитал, произнес эти слова на всю бытовку.

Телефон находится в прорабской Геннадия Михайловича Кузнецова. На этом участке работает бригада Серикова. От строительной площадки хлебокомбината до строительной площадки мясокомбината ходьбы две минуты. Перед тем как войти Гуцало в прорабскую, между Сериковым и Кузнецовым такой разговор шел.

– Ты когда заявку на бетон думаешь подавать, Владислав Пахомыч? – спросил Кузнецов.

А Сериков был в курсе, что Гуцало намеревается бетонировать. Он так и ответил, мол, после Виктора.

– Ну-у, – протянул старший прораб. – Это долгая история. Он там запурхался. Нет, ждать его нечего. Пусть у него сейчас голова лучше и не болит о бетоне.

И тут как раз вошел в прорабскую Гуцало. Поздоровался – все, как полагается, – и к телефону.

Звонишь и звони себе. Кузнецов было в наряды уткнулся, но вдруг услышал, Гуцало бетон заказывает, голову поднял, лицо вытянулось, ушам своим не верит.

– Неужели ты монолитить собрался? – спросил осторожно Геннадий Михайлович, когда бригадир трубку на рычаг положил.

– Завтра начнем, – ответил Виктор и улыбнулся облегченно. Так улыбаются, приняв важное решение, отбрасывая всякие колебания.

– Ну, тогда вы герои, – только и нашел, что сказать старший прораб.

На следующий день начал поступать бетон, и это была настоящая работа. О перекурах забыли. Отдыхали, лопат из рук не выпуская. Мороз усердствовал, а одежда от пота взмокла, хоть выжимай. Витя Бирюков, уж на что виды видывал человек, огонь, воду и медные трубы прошел, можно сказать, и тот не выдержал, на мерзлую землю плюхнулся, сухим языком облизал губы и просипел, тяжело дыша:

– Никогда так не вкалывал. Век не забуду этот хлебокомбинат. – И спросил: – А ты, бригадир?

– Было дело, – не сразу ответил Гуцало. – Это когда южную теплоцентраль сдавали. По 200 кубов в смену укладывали. Все с себя поскидали, в одних майках остались. А уж сентябрь был.

Сентябрь. В Заполярье! Бирюков поежился, поднялся и давай лопатой орудовать. Молча, какие тут могут быть разговоры! А бетон все шел и шел, и казалось, никогда не кончится исступленное мелькание лопат.

1 200 кубов монолита уложила бригада в марте. А ведь, и кроме бетона, заботы были. В конце месяца итог подбили: 111 тысяч рублей освоили, сорок человек было на выходе. А планировали, вспомним, 75 тысяч. Гуцало собрал бригаду и первый раз похвалил. Было за что. А вообще-то похвалы рассыпать на первых порах Сериков ему не советовал.

WTO-TO поинтересовался: