Праздник в нашем городе

Нет, приклеился к столбу, сидит, ждет... А чего, спрашивается? Что силы восстановятся? Это при таком-то напряжении, в такой позе?!

Режиссер Любимов тоже задрал голову, тоже смотрит. Вот парень шевельнулся, вот еще – и опять сполз! На месте топчется.

Снизу кричат:

– Давай!

Нельзя топтаться на месте, надо двигаться. А что

место это на такой высоте, откуда вниз глянуть страшно, – твое личное дело. Что руки дрожат от усталости, что у сил человеческих есть предел – твое личное дело. Лезь вверх, парень, раз уж начал, лезь вверх – другого выхода у тебя уже нет. Ты слишком долго притягивал к себе общее внимание, и, если сорвешься, солоно тебе будет...

А он вытирает ладони уже о волосы. Весь намыленный, лезет по намыленному столбу.

До чего же все-таки суровый спорт! Более сурового, пожалуй, в жизни не видел.

У футболиста или хоккеиста друзья по команде – и поддержат, и помогут, и подменят. У этого, на шесте, нет товарища – сам себе и поддержка, и подмога, и подмена.

У боксера – противник. Тоже неплохо, все же не один на ринге. Есть кому разозлить. Есть кого ударить. Ты страдаешь, но ведь и он страдает!.. А столб не ударишь и страдать не заставишь. Так что терпи один. Столбу что, столб деревянный.

У легкоатлета – и у того кое-что есть: секунды, сантиметры. Ну, не рекордсмен, не прыгнул в высоту на два тридцать. Но уж метр девяносто – твои. Разряд, перспективы. Кто такой? Легкоатлет, прыгаю на метр девяносто... А у этого малого никаких промежуточных результатов – зарубку на столбе не сделаешь. Скользни сейчас парень вниз, и весь его труд, муки, выдумка, терпение не стоят ничего. Враз забудутся, как только более ловкий – или более удачливый! – доберется до приза. Тут «почти» не считается – или добился, или нет. Кто такой? Лез на столб, но не сумел?..

А праздник, пожалуй, уже достиг зенита. Еще немного – и перевалит на вторую половину, на благодушие, на усталость, на вечер. Хотя солнце еще – вовсю, и конца не видно этому длинному теплому дню. И народу не убавляется – как бы еще и не прибыло малость...

До чего все-таки люден сабантуй! Ни на одно собрание столько народу вместе не сойдется, даже на митинг. Да и площади такой в городе нет. Если разобраться – весь КамАЗ, все Челны сейчас здесь, на сабантуе. Стройка века со всей своей славой, со всеми противоречиями тут, на лугах.

Праздничному дню и мысли бы только праздничные. Но мозг не выключишь. И думаю не без горечи, что через год, на следующем сабантуе, публика будет на треть иная. Каждый третий уедет – так предсказывает статистика. Вон трое прикуривают от одной спички – какой-то из них уедет. Человек десять томятся в очереденке за пивом – через год из них останутся шесть или семь. Ни рублем их не остановишь, ни руганью, ни почетной грамотой...

А может, не уедут? Может, удержатся? Может, за год, до следующего лета, найдут в Челнах свою личную человеческую радость и станет им хорошо?

Тогда останутся. Кто бросит место, где ему хорошо?..

Смотрю, довольно легко проталкиваются сквозь толпу два парня. Плечистые ребятишки. Идут неторопливо и в лад, привыкли, видно, ходить рядом. Оба в спецовках, прилично ношенных, чуть иного, не здешнего покроя. У каждого в сильных пальцах сигарета. Курят неспешно, задумчиво – уходят к небу два медленных красивых дымка. И сигареты для них не столько источник никотина, сколько деталь внешнего оформления.

Прошли парни... А спины у них, как учебник географии: Мирный, Нурек, Саяны. А внизу, свежими белилами: «Наб. Челны». Красиво смотрится! И ни к чему тебе трудовая книжка, и ни к чему хвастаться, придумывать девчонкам байки про бурную жизнь – молчи, кури да время от времени поворачивайся спиной... Лихие ребята!

А впрочем, стоит ли ими так-то уж любоваться? Кто они, если вдуматься? Кочевники по молодежным стройкам. Это тоже тип, и притом весьма сложный. У таких ребят, как правило, пути схожие: отправились искать свой Зурбаган, не нашли его на одной стройке, не нашли на другой – и давай собирать на спину географию страны. Хотелось романтики для себя, получилась романтика для отчета: смотрите, дескать, сколько повидал! А там недалеко и до разочарований, до похмельной тоски, до сдачи на милость некогда презираемому рублю.

Жаль, не вошла еще в моду привычка писать на спинах не только города, но и даты. Смотрите, как, например, здорово могло бы выйти: «Набережные Челны, 1969 – 1976»... А простое количество мест, пожалуй, и не должно восхищать... Тут больше – не лучше.