А когда увидел жену в новом платье, скривил рот, кольнул ее насмешливым взглядом:

— Иль под венец собираешься?

Однажды перед началом прокатки Родька осмелился, подошел к Матвеичу, попросил:

— Разрешите мне самому попробовать. Хотя бы полсмены...

Матвеич глянул парню в глаза и удивился. Да и было чему удивляться: никто из его учеников или подручных не просил об этом на третьей неделе учебы. Другие месяцами глядели со стороны, приноравливались, а этот...

— Не рано?

— спросил Матвеич.

— Попробую...

— Ну-ну...

Пустили стан. Сначала Родька еще выкраивал одну-две секунды, чтобы посмотреть, не нарушает ли он ритма прокатки. Потом времени стало в обрез. Родька брал одну заготовку, бросал ее в жадную пасть валков. Едва она скрывалась, как его ждала уже другая. А медлить нельзя. Чуть замешкался — и заготовка багровеет, становится жесткой. Несколько раз подходил Матвеич в ожидании кивка — просьбы сменить. Родька крепился. На него глядят мастер, прокатчики, может быть, Катька-крановщица зыркает сверху, из кабинки мостового крана. Глядит и контролер Митрошкин... «Выстоять! Выстоять!» — горячо и звонко стучит в голове.

Но силы уходили. Ладони горели, в локтях ныло, пот пощипывал глаза. Наконец дали сигнал на обед. Стан смиренно убавлял рабочий ход, мягко постукивал муфтами, как постукивает на стыках подходящий к станции поезд. Родька обрадованно вздохнул и бросил клещи на чугунные плиты. Один из прокатчиков подскочил к нему и поднял кверху его правую руку.

— Молодец! — мастер похлопал Вечоркина по плечу. — Доброе начало.

— Торопишься. И много лишних движений... — только и заметил Лукьянов.

На другой день Родька поторопился на работу раньше других: подошел его черед перед пуском осматривать стан. Проверил водяные шланги, пощупал подшипники. Уже в конце осмотра, закручивая ослабшую гайку, почувствовал затылком, что кто-то на него смотрит. Оглянулся: Матвеич.

— Ну, как? — спокойно спросил учитель.

— Все ладно.

Лукьянов для порядка прошелся возле стана, молча оглядел его, дружелюбно предложил:

— Давай маленько посидим, — и раскрыл облезлый портсигар, заряженный сигаретами. Сели на длинную скамью.

— Тебя, стало, быть, Родионом звать? — спросил Матвеич.

— Ага.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.