— Дурень! — кричал ему парень вслед. — Куда полез?! Не там объезжать надо! Эй, слышь! Не там... Держи лошадь!

Но было уже поздно. Что-то вдруг хрястнуло внизу, воз с резким тычком завалился набок, и Кеша, падая, успел выставить вперед руки, но, не почувствовав ни боли, ни страха, быстренько поднялся на ноги...

Мальчонка тоже отделался легко. Он ударился об оглоблю, но поднялся с земли и, вытирая руки о штаны, морщился от боли, а может быть, не столько от боли, сколько от испуга.

— Что? — спросил Кеша. — С рукой-то?

— А ничего...

Парень с кнутом, а за ним его друг и все, стоявшие над оврагом мальчишки и девчонки, подошли, обступив завалившийся воз со сползавшими тюками, и стали соображать, что же это такое случилось и почему воз завалился.

— А чего тут! — сказал парень с кнутом. — Ось обломил. — И ткнул кнутовищем в поднятое колесо телеги. — Ну куда ты полез? — спросил он с сочувствием. — Тут одни ямы, а ты полез. Гордый какой! Ну? Чего теперь делать станешь?

— Сейчас я... это... — начал было мальчонка и вдруг набросился чуть ли не со слезами на парня с кнутом: — Разорался тут! Объезжать, объезжать... Вона, смотри... Вон едут, — показал он с отчаянием на подводы, которые благополучно спускались по дороге. — Ученый какой нашелся! Паникерщик!

А парень ухмылялся и говорил ему примирительно:

— Я разе говорил, чтоб ты здеся ехал? Ты напраслину не говори. Вон где объезжать надо. А с таким возом, — он опять ткнул кнутовищем в лежащий на земле тюк, — по дороге той не проехать... Верно? Разве можно!

Другой возница, в плаще до пят, который молчал до сих пор, отвернулся и сказал, уходя:

— Все верно говоришь. Поехали, Федя. Дело не ждет. Помощи от нас тут все равно никакой. Ему чего теперь? Ему лошадь теперь распрягать. Сам-то откуда?

— Из Незнанова.

— Незнановский. Так. У вас там все такие, как ты, или умные есть?

Оба засмеялись невесело и ушли наверх к своим подводам. За ними потянулись и ребята.

Мальчонка насупился и молчал, с тоской поглядывая на колеса. Румянец его словно бы припудрился какой-то бледностью, и глаза потускнели.

И потянулось время. Его отсчитывали проезжающие мимо повозки с детьми и с вещами, а потом томительное ожидание... Здесь, в овраге, чудилось, будто уже сумерки наступили, хотя был еще полдень, а в те минуты, когда пустела дорога и все стихало вокруг и когда казалось, что надвигались уже вечерние сумерки, Кеше хотелось уйти за любой подводой, которая первой покажется из-за бугра, плюнув на вещи и на мальчонку, который скуксился совсем. Он так переживал случившееся, что однажды даже заплакал и запищал сквозь слезы тонко, словно мышь в поле: не сумел сдержаться, когда мимо проехал, видимо, хороший его знакомый, которого звали Иваном и который из Незнанова тоже был, потому что на тюках сидел Колька Каратаев из интерната, белесый парнишка с акульими, бесцветными губами.

— Постой, Ваня! — пронзительным голосом кричал мальчонка. — Ну, слышь ты, постой! Чего делать-то? Ось у меня подломилась... Ваня! — И бежал рядом с возом и лошадью. Бежал с надеждой в глазах и верой.

А Иван, не останавливаясь, отвечал ему:

— А игде ж я тебе ось возьму?..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.