ВЛАДИМИРА ЦЕЛУЕВА РЕКОМЕНДОВАЛ В ПАРТИЮ его бригадир Степан Степанович Витченко. Давая рекомендацию, сказал:

— Уверен в тебе.

И, рассказывает Володя Целуев, «посмотрел он на меня особенно как-то».

Здесь я считаю необходимым сделать небольшое отступление, чтобы познакомить читателя с этими людьми: с Витченко Степаном Степановичем и Целуевым Володей.

КОГДА ЭТО БЫЛО, Я ТОЧНО НЕ ПОМНЮ, но наверняка не менее восьми лет назад. В одном из огромных, разгороженных надвое широким проходом цехов «Электросилы» мне, показав на ничем особо не примечательного человека, с уважением сказали:

— Вот Витченко. Полковник.

Полковник? Витченко офицера не напоминал. Он был не в форме, а в спецовке, в руках держал отвертку и вроде бы не отличался от других слесарей-сборщиков, склонившихся над стендами. На этих стендах глаз профана различал лишь разноцветную вязь причудливо переплетающихся проводов.

Каюсь, в тот момент мой взгляд был устремлен больше на эти хитрые стенды, чем на мастеров. Ведь это было первое знакомство со всенародно, всемирно знаменитой «Электросилой». Завод оглушал новичка своей огромностью, цехи его были просторны, как поля; когда впервые привелось увидеть выход рабочей смены, это напомнило что-то первомайское, хоть и стояла зима, — так много было народу, что невольно приходила мысль о шествии, о демонстрации...

Теперь я напоминаю об этом случае Степану Степановичу, и он смеется. Он понимает восторг человека, впервые попавшего на «Электросилу» — ЕГО ЗАВОД.

Мы сидим с Витченко за столом. Я смотрю на него и вижу, какой ошибкой незрелого взгляда было охарактеризовать его внешность как заурядную. Достаточно взглянуть ему в глаза, уловить их живой блеск, их молодость — а ведь человеку за шестьдесят! Вот он снимает очки — жест широкий, от плеча, — и перебивает меня:

— Постой, погоди. Ты ведь понимаешь, чего тут не понимать: мы, старшие, всегда зеркало для молодежи...

ДАВАЙТЕ ЖЕ ЗАГЛЯНЕМ В ЭТО ЗЕРКАЛО.

Пусть в нем сегодня отразятся двое: старый коммунист и молодой. Партийный стаж Витченко — тридцать с лишним лет, он вступил в партию в 1930-м. Владимир Целуев получил партийный билет совсем недавно. Жизнь тесно связала этих людей. Целуев сказал мне, что она, эта связь, «наверное, никогда не прервется, я это даже не во внешнем смысле понимаю, а в другом, более глубоком: влияние Степан Степанович на меня очень большое оказал».

Слова простые, а смысл их серьезен чрезвычайно. Каждый из нас, если внимательно пересмотрит свои дни, обязательно придет к выводу, что есть в его судьбе «главный человек». Для одних это старший брат, для других — Маресьев, для третьих — учитель математики... И так далее.

Психологи сейчас много пишут о том, что основы личности закладываются в возрасте от двух до четырех лет.

Здесь при всем уважении к науке стоит поспорить. Мир огромен. Ни одна кибернетическая машина не сумеет учесть мириады факторов, влияющих на человека в процессе его формирования. Да, раннее детство решает многое. Но в три года мы еще не умеем, скажем, читать и, стало быть, не встретились ни с Оводом, ни с Экзюпери. И в пять лет — а это особенно существенно! — мы еще не повстречали своих «главных людей»...

В ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОМ на завод «Электросила» валом повалили подростки, их принимали очень хорошо, уважительно, всех стали учить азам ремесла, послали в цехи, раскрепили за опытными, кадровыми рабочими, присвоили разряд, поставили на самостоятельную работу.

Один мальчишка, некий Кузнецов Сергей, заработал в первый месяц этой своей самостоятельности двадцать рублей, а брака напорол на двадцать восемь. Назавтра он в цех не пришел и мнение свое по поводу происшедшего выразил очень кратко: «Чихал я на все!»

Другой мальчишка, Борька Бизер, взял ком промасленных концов, ткнул в них папироской и швырнул концы, вспыхнувшие ярко, как кинопленка, за шиворот Витьке Шевыреву. Шевырева — в санчасть, Бизера — к мастеру.

Обычно, по традиции или по привычке, приводят три примера, а здесь, на глазах у Витченко, в восьмом цехе, произошло не три таких случая, а десятки. Все не перескажешь. С тех пор немало воды утекло, но я и сейчас еще хорошо помню, как Степан Степанович рассказывал о случае с Борисом Бизером и о том, как он (не Бизер, конечно, а Витченко) увидел в этом факте словно бы толчок, после которого счел себя обязанным действовать.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.