— Неужели же?..

— Именно так. Паташон — Демьяныч. Остальные его клички и имена уточнит Дмитрий Иванович.

— Но его ж убили... Неужели я?

— Нет. Однако можешь считать, что ты с ним расквитался. Больше того, удар этот, я полагаю, спас твою собственную жизнь. Постараюсь аргументировать... Олег пояснил, как Михаил Михайлович узнал о спрятанном грузе. Но как узнал о нем Паташон? Сам он сказал мне, что они встретились на базаре в Тригорске. Художник Калугин и... пасечник Демьяныч. Между прочим, самые отчаянные, бесшабашные преступники старательно пекутся к старости о своем здоровье. Может быть, они понимают, что это, собственно, чудо — то, что они дожили до старости, и стремятся продлить его по возможности. Паташон же бесшабашностью никогда не отличался, а здоровьем похвалиться не мог. Поэтому его обращение к природе не так уж загадочно. Объяснима и склонность к доморощенной философии. По-своему и он пытался осмыслить прожитое, хотя и не увидел в жизни ничего, кроме «мудрой беспощадности», как он мне доверительно сообщил. Так или иначе, старость пришла, он дряхлел, возможно, ему казалось, что и в самом деле с мирской суетой покончено, завозился с пчелками не без пользы — и доход и медок целебный...

Обманчивая тишина! Такой человек не способен измениться. Без малого полвека преступной жизни не ошибка молодости. Да и вряд ли Паташон сожалел о прошлом. Он не стал другим, он только растерял зубы. На беду, не все.

Калугин, очевидно, не сразу узнал Паташона. Это не удивительно. Не виделись они десятилетия, а знали друг друга недолго да и выглядели в то время по-другому. У Паташона же память оказалась лучше. Сказалась волчья закалка, вечно в бегах, раздумывать некогда, и врага и своего узнавать с ходу нужно, а то головы не сносить! Однако и он сомневался. И если б Калугин по широте характера не пригласил пасечника в Дагезан, возможно б, и обошлось...

Но возникли контакты, появилось время присмотреться. И Паташон убедился — он! Что же делать? Умнее было бы отойти от греха подальше. Нет! Не та он личность. Жажда поживиться и не только поживиться — покуражиться, помучительствовать, испытать садистское наслаждение, поиздеваться над беспомощным, попавшим в капкан человеком — вот что подмывало Паташона. И тактику он выбрал подлую: объявляться не открыто, а постепенно, намеками, я или не я, сам догадайся, а покою не будет и пощады тоже не будет.

Калугин мрачнел, но надеялся, как свойственно надеяться в самом безвыходном положении. И тут — золото! Понимаете, что это слово для Паташона значило? Это не деньги, бумажки, которые он шантажом выудить собирался. Это сам смысл его жизни, символ, если хотите. Так определились пружины действия. Помножьте золотой мираж на злобу, на ненависть к Калугину, которому, с точки зрения Паташона, в жизни несправедливо «повезло», на страх, возникавший по мере того, как приоткрывалась история гибели летчика, представьте психологию и опыт профессионального преступника, и вам станут понятны и решимость этого хилого на вид старичка, и его неожиданная энергия, и, скажем прямо, недюжинная смекалка, которая долго сбивала меня с толку. Впрочем, на каждый ловкий ход приходилась и обязательная ошибка, пусть малозаметная, но неизбежная. Это закономерность.

Как узнал он о золоте? Я не могу ответить на этот вопрос без вашей помощи, Олег.

Что-то переменилось в Олеге. Он не воспринял вопрос Мазина, как очередную нападку.

— Не исключено, что он подслушал мой разговор с Михаилом Михайловичем. Помните, мы ехали вместе в машине, когда я узнал от Гали, что самолет найден? Я с ней зашел к Матвею.

— Было, — кивнул егерь.

— От тебя я направился прямо к Калугину. Он сам открыл мне. Я сказал, что нужно поговорить по важному делу. Он предложил выслушать меня во дворе.

— Не пригласил в дом? — уточнил Мазин.

— Да. Теперь понятно. У дома был привязан к дереву ишак. И Калугин говорил тихо. А я волновался. Кажется, мы стояли недалеко от открытого окна. Но около гаража.

— В гараже есть внутренний выход, — сказал Сосновский.

— Да, Паташон разговаривал с Калугиным в холле, а увидев меня, наверно, спустился в гараж и подслушивал, стоя у окна. Но как я мог предположить?

— Согласен, — смягчился Мазин. — Хорошо, что этот факт прояснился. В последние дни Паташон наверняка следил за каждым шагом Калугина. Не спускал с него глаз и одновременно поспевал за всеми, кто так или иначе соприкасался с самолетом. Не исключая тебя, Матвей.

— Виноват, Игорь Николаевич.

— Договаривай, что не успел. Повинную голову меч не сечет.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.