На границе все быстротечно. Еще недавно, всего лишь минуту назад, большой и сложный организм воинской части жил в ритме, который можно было бы назвать напряженно-спокойным. А спустя считанные мгновения после звонка с заставы, известившего штаб, что нарушена государственная граница, этот ритм стал совершенно другим. Словно стоял на пути под парами паровоз и вдруг, послушный опытной руке, стремительно, набирая скорость, ринулся вперед...

— У нас «гость», — сообщили с Порогов, куда мы собирались лететь. — Ведем преследование.

— Это уже второй «гость» на Порогах, — сказал командир части, задумчиво глядя на большую, во всю стену, карту. — И все здесь, на одном участке. Сейчас нарушитель из Лесной щели переметнулся в Глухую, пытается выскользнуть из западни, в которой очутился, и проскочить обратно к границе. По пятам его преследует наряд, а группа, поднятая по тревоге, перекрывает вероятные пути отхода...

— Крепенькое испытание выпало для Грачева, — заметил начальник политотдела. — Всего месяц, как из училища. Начальник заставы ушел в отпуск, он как замполит остался вместо него.

— Это что, тот лейтенант, к которому недавно приезжали мать и невеста? — спросил командир. — Славная у него старушка, добрая. Да и девушка — прелесть. На заочный, слышал, переводится?

— Точно, — подтвердил начальник политотдела. — Будет кончать институт заочно.

— А как у Грачева с квартирой?

— Свадьба у него скоро. К этому времени что-нибудь найдем.

— Для молодого офицера, а для молодой семьи тем более много значат первые шаги на новом месте. А Грачев... — Командир расхаживал вдоль карты, и по тому, как он искоса поглядывал на красный кружок, обозначавший Каменные Пороги, было заметно, что, говоря о жилищных делах молодого офицера, он думает о событиях на границе. — Грачев — офицер, на мой взгляд, серьезный, коммунист. Правда, я еще толком не успел к нему приглядеться, но есть в нем что-то. С изюминкой вроде человек... Где-то он, интересно, сейчас? Успел ли перекрыть выход из Глухой?

Подполковник Девяткин как человек, хорошо знающий «свои» кадры, тоже был неплохого мнения о молодом замполите.

— Совсем горяченький! Едва-едва с училищного пылу-жару. — Но цепкий, в деле хваткий. Парень искренний, славный. «На Пороги, — спрашиваю его, — поедете? Там хорошо — скалы, архары, медведи...» А он мне: «Я, товарищ подполковник, с детства люблю животных». И улыбается. Я принимаю вызов и говорю: «Рад, что у них появился такой симпатичный защитник, а то охотников нынче развелось больше, чем зверей». «М-да, — посерьезнев, отвечает он мне. — Только бы, товарищ подполковник, там, на Порогах, понравилось маме и Галке». «Галка — это кто, жена?» «Никак нет, пока невеста». И ушел. Завтра чуть свет ему надо было отправляться на учения. Утром иду вдоль бронетранспортеров: офицеры окружили новичка и что-то с серьезным видом ему втолковывают. Догадываюсь: разыгрывают. Прислушался, так и есть — «пужают!» Пороги-де — это такой гиблый медвежий угол, где солдаты не столько службу несут, сколько срываемую ветром крышу на заставе приколачивают и от летающих в воздухе камней прячутся... «Неужели и вправду так?» — уточняет он у меня. Ведь я же благословлял его на Пороги!

«Эх, — подумал, — молодо-зелено. Если поверил, то считай, что один — ноль в их пользу». «Ладно, — говорит, — я отыграюсь». Не знаю, отыгрался он или нет, но на третий день услышал приятную новость: лейтенант Грачев здорово отличился на учениях и от начальника Главного управления пограничных войск получил благодарность. А спустя две недели после того, как он заставу принял, вторая хорошая весть: люди Грачева опасного нарушителя задержали.

...Круто набирая высоту, вертолет все выше и выше забирается в небо, в безоблачную синь. Курс — на Каменные Пороги.

Внизу стелется ровная степь, местами разукрашенная чахлыми кустиками и блекло-зелеными травяными лужайками. Внезапно справа, со стороны горных кряжей, потянулось гигантское — другое слово было бы неточным — русло почти пересохшей реки, которая сейчас, в сушь, извивалась по глубокому, каменистому ложу худосочной змейкой. Но немного воображения, и можно представить, каков этот ручеек в половодье. По такому руслу, наверное, прошли бы и пароходы!

Не успели насмотреться на степь, взгляду открылись необозримые даже с поднебесья дали предгорного озера-моря. Тень вертолета сказочной ладьей заскользила по водной лазури, на которой темные пятна облаков выглядели, как проступающие из воды острова.

Но ничто — ни разомлевшая от зноя степь, ни экзотические переливы озерных красок — не могло отвлечь от мыслей о событиях на Порогах: о нарушителе, который скрылся в ущелье и пытается проскочить к границе, о людях Грачева, которые ведут погоню, стремясь сорвать замысел врага…

Озеро оборвалось так же неожиданно, как и началось. Натужно ревя, вертолет взмыл еще круче и пошел отсчитывать горные пики. На вершину набегала вершина, ущелье сменялось ущельем, за перевалом открывался перевал. Так и в жизни: человек поднимается вверх, в гору, достигает перевала и с удивлением замечает, что это лишь очередной рубеж, который ему суждено преодолеть, а за ним, за этим покоренным перевалом, возвышается новый, более далекий и трудный. Нелегко, очень нелегко идти к нему, но идти надо — уж так устроен мир. И не будь на нашем пути этих условных вершин-перевалов, жизнь, вероятно, очень скоро стала бы серой и неинтересной и в конечном итоге потеряла бы всякий смысл...

Один хребет, второй, третий — и снова ныряем в туманную завесу. Косыми ударами, сначала нерешительно, потом сильнее и звонче по металлическому телу нашей «стрекозы» хлестнул дождь.

— По-ро-ги! — крикнул капитан Вдовин, командир вертолета. — Такая чертовщина тут всегда: то солнце и дождь с градом в куриное яйцо, то снежная каша и солнце, а то все сразу...

Капитан Вдовин приземлил вертолет мастерски, в центр крошечного пятачка, окаймленного белыми камнями.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.