— Приехали, можно выходить, — сказал он и первым спрыгнул на зеленый ковер посадочной площадки. — А вон и сам хозяин Порогов. Жив, здоров и невредим. А уж сияет, как новенький гривенник.
Из «газика», лихо подкатившего к каменному бордюру посадочной площадки, не менее лихо выпрыгнул высокий молодой офицер. Одергивая новый китель и поправляя сверкавшую на солнце портупею, он направился к вертолету, неся на смуглом лице застенчиво-добрую, сразу располагавшую к нему улыбку. Как, неужели Грачев? Успел и нарушителя задержать, и на заставу вернуться, и даже нас встретить?
Да, это был он, лейтенант Грачев.
— Сегодня у нас радостный день, — сплошные гости, и все, словно сговорились, к обеду! — здороваясь с нами, пошутил он. — Только-только разместили одного, а уже приходится думать о новых.
И с той же подкупающей улыбкой продолжал:
— Как долетели, без происшествий?
— Отстреливался, сопротивлялся? — спросили мы о нарушителе.
— Нет, к счастью, спектакль прошел тихо, без шумового оформления. Хитрая попалась лиса. Помотал он нас по ущельям порядочно. Сунулся в одну щель — закрыто, кинулся во вторую — та же картина, метнулся к третьей дыре — и там красный свет. Обложили мы его, как зверя.
— А он?
— Я же сказал: хитрая лиса, хотя потом и прикинулся дурачком. Трезво оценил ситуацию, понял, что дело табак, и запросил пардону: так, мол, и так, охотник, заблудился...
При задержании нарушителя отличился наряд младшего сержанта Владимира Гриценко и рядового Геннадия Свалюхина. Действовали они, как говорится, смело и умело. Заметили, доложили на заставу, организовали преследование и загнали его в западню.
Позже, после того как я пожил на заставе, поговорил со многими пограничниками и ближе познакомился с Грачевым, я убедился, что первое впечатление не обмануло меня. Грачев был именно таким, каким предстал перед нами с первой минуты: простым, обаятельным, с юмором. Менялся он лишь тогда, когда непосредственно был занят делами охраны границы. В эти часы он преображался неузнаваемо, становился до суровости серьезным, даже чуть жестковатым, и чувствовалось, характер у человека — кремень.
На учениях, рассказывали солдаты-второгодки, Грачев так прочно и сразу, с первых же суток, вписался в новый для него коллектив, словно был в нем всегда. И тогда же, на учениях, он заявил о себе и как командир и как замполит. Современный бой сложен, ситуация в нем меняется с непостижимой быстротой. Но как ни изменялись условия боя, молодой офицер не спасовал ни разу и ни разу не потерял хладнокровия: вовремя принимал правильные решения и четко ставил задачу подчиненным. Однако и в этих условиях молодой офицер не забывал, что он политический работник.
Новый замполит солдатам понравился — прост и сердечен в обращении, доброжелателен, тактичен.
Там же, на занятиях, он выяснил, что политработа в коллективе хромала на обе ноги, а впереди новое осложнение: сразу после учений секретарь, все члены комсомольского бюро, агитаторы и редактор стенной газеты демобилизуются, и он вообще останется без помощников. Нет, подобная ситуация его не устраивала. Он не должен начинать и не начнет с нуля. Ни в коем случае! Не теряя ни минуты, надо решить «кадровый» вопрос — поговорить с людьми и прикинуть, кому какую дать ношу. Трудно было сделать это во время учений, но все же он сделал. Комсомольское собрание — оно состоялось на второй день по возвращении на заставу — прошло по-деловому. Появилось новое бюро, составлен план работы. А уж вместе с членами бюро он позаботился об агитаторах, редколлегии «молний», совете Ленинской комнаты. Казалось бы, все в порядке, лед тронулся, но Грачев не успокоился, он знал: пускать дела на самотек нельзя, за первым шагом должен последовать второй.
Несколько раз я порывался поговорить с Грачевым о его службе, но все время нам что-то мешало. Забот у него было невпроворот. То «оформлял» нарушителя, то принимал и отправлял наряды, то просматривал свежую «молнию»...
— Я хотел бы встретиться с Гриценко и Свалюхиным, — как-то за обедом сказал я Грачеву. — Где они сейчас?
— Как где? — удивился Грачев. — На границе. Там, на Порогах.
— Разве Пороги не здесь?
— Нет! Пороги там, за Большим перевалом.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
С Героем Социалистического Труда, депутатом Верховного Совета СССР, бригадиром слесарей-сборщиков ордена Трудового Красного Знамени Коломенского завода тяжелого станкостроения Александром Ивановичем Федосеевым беседует специальный корреспондент «Смены» Анатолий Баранов
Рассказ