Звездные бездны

— Я ждал большего от того сонма ученых, которые заполняли зал заседаний. Впрочем, это ведь заседание не научное, а отчетное. Этим все объясняется. Я хотел рассказать кое о чем интересном, да потом воздержался, — с досадой сказал Н. А. Морозов.

Разговор не клеился. Мы вышли на набережную Невы и при тусклом свете фонарей продвигались вперед. Нас обогнали академик А. Ф. Иоффе, профессор П. А. Сакулин, профессор Е. И. Тихомиров, профессор Ф. Н. Петров, М. П. Кристи и другие ученые. Извозчика нигде не попадалось. Семидесятидвухлетний Н. А. Морозов и двадцатидевятилетний автор этих строк благополучно скользили по тротуару, поддерживая друг друга. Я рассказал кое-что Николаю Александровичу о моих научных опытах и невольно перевел разговор на тему о его исторических исследованиях о «смещении» хронологии.

— Ах, вот вас что интересует! — живо сказал он. — Я могу дать исчерпывающее доказательство того, что от первой даты Anno Domini прошло не 1 926 лет, а на триста тридцать три года меньше.

— Но это, Николай Александрович, не согласуется, увы, с моей статистикой, хотя в то же время я не могу, конечно, оспаривать ваших исследований.

— Ну, знаете, еще никто не противопоставлял моим работам статистических данных, а только общие разговоры, неубедительные и весьма слабые.

— А Сергей Федорович Платонов или Николай Иванович Кареев? — спросил я.

— Да, вспоминаю, именно Сергей Федорович и говорил о ваших исследованиях, но я с удовольствием познакомился бы с вашими работами более подробно. Сама судьба способствует нашей встрече. Ведь Платонов-то и был вашим оппонентом при защите диссертации?

— Да, Сергей Федорович дал моей диссертации положительную оценку, так же как и профессор Кареев.

— Вы живете в Москве? — спросил Н. А. Морозов.

— Да, но родители мои живут в Калуге, и я провожу там много времени!

— В Калуге? — переспросил Морозов.

— Да, в Калуге.

— В Калуге живет Циолковский. Вы знакомы с ним?

— Не только знаком. Это мой старший друг, — не без гордости ответил я.

— Он замечательный человек, мыслитель, ученый... Я в переписке с ним.

Тут мы наткнулись на извозчика.

— Теперь вы мой пленник, — сказал Николай Александрович, — Если вы сегодня свободны, поедем но мне пить чай. Я познакомлю вас с моей женой Ксенией Алексеевной. Покажу библиотеку, картины Рылова, которого я очень люблю... Вы интересуетесь живописью? А вас я буду просить рассказать о ваших исследованиях, о Циолковском... Ксения

Алексеевна будет рада познакомиться с вами.

— Торговая улица... — сказал Морозов извозчику, и мы тронулись.

Сидя в кабинете Николая Александровича в окружении книжных шкафов, картин и рукописей, я мог хорошо рассмотреть давно известное мне по печатным портретам и особенно по портрету И. Репина лицо неукротимого революционера, мыслителя и ученого.