Между тем, получив подкрепление из резерва охраны, жандармы продолжают наступать коваными сапогами по головам и спинам заключенных. Они добрались уже до середины лестницы, когда среди адского шума раздался опять голос Аргириса:

— Товарищи! Отшвырнем их!

И сразу лестница, устланная телами, оживает, морщится, как шкура гигантского дракона, и передние жандармы, как игрушечные, летят вниз и, перепуганные, падают у ног своих начальников.

— Стреляйте! — кричит в бешенстве начальник тюрьмы, вытаскивая свой пистолет. — Уничтожайте их! Стреляйте! Я приказываю!

Но трудно разобраться, куда стрелять. Охранники и заключенные перемешались. Раздается несколько беспорядочных выстрелов. Слышатся стоны раненых, крики возмущения:

— Вперед! Стреляйте, бейте!

— Братья! Народ Афин! Нас убивают!..

— Товарищи! Они не пройдут! Отбросим их опять!

Лестница, окровавленная, израненная, опять оживает, и опять жандармы летят вниз. Те, кто находится ниже, схватились с заключенными врукопашную. Некоторые дерутся на верхних ступенях, другие, забравшись на железные решетки окон, кричат, хрипя, взывая к народу.

Уже невозможно использовать оружие. Все смешалось в одну массу, и только у основания лестницы выделяются начальник тюрьмы и начальник полиции. Они возбуждены и ругаются между собой. Видимо, один хочет свалить ответственность на другого, и кажется, что они вот-вот подерутся. И вдруг в эту суматоху врывается с улицы такой рев, словно река вышла из берегов. Это голос народа:

— Убийцы! Прочь руки от наших сыновей!

— Позор палачам! Вы убиваете невинных людей!

— Прекратите преступления!

Кровь льется с лестницы...

Площадка с голыми деревьями и вся широкая улица перед тюрьмой заполнены народом. Здесь матери в черном, сестры и жены заключенных, рабочие с соседних строек и гаражей, прохожие... В глубине улицы видны приближающиеся толпы людей: это жители близлежащих кварталов.

Перед воротами стояли, затаив дыхание и устремив глаза к решетчатым окнам, откуда доносились гул лестницы и крики смертников, мать и Клэо, окруженные родственниками заключенных. Имена смертников переходили из уст в уста... Тщетны попытки охраны отбросить назад, рассеять этих отчаявшихся людей, у которых проснулась надежда на спасение своих близких. А в это время народ прибывал и прибывал, и живое неразрывное кольцо все теснее сжималось вокруг тюрьмы.

Анна превратила телефонную будку в штаб. Она успела уже позвонить в министерства, в канцелярию премьер-министра, в иностранные посольства, в редакции газет.

— Звоните в министерство безопасности! Звоните в посольства! — раздаются взволнованные голоса у двери телефонной будки.

И Анна, хмуря брови, быстро находит в своем блокноте нужные номера и набирает безошибочно, звонит, объясняет происходящее, настойчиво, но без мольбы просит помощи.

Бешено сигналя, пробиваясь сквозь толпу, к тюремным воротам подходят две полицейские машины, за которыми следуют лимузины и две бронемашины.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.