Трубников обвел глазами стены, увешанные рисунками, но слабый свет коптилки не давал толком рассмотреть, что там нарисовано. Одно было видно: дома, дома, большие, маленькие, простые и вычурные, с колоннами, куполами...
– Учится?
– В шестой класс ходит. Из-за войны два года пропустил.
– А школа где?
– В Турганове.
– Мы школу в этом году отстроим.
– Тут четырехлетка.
– Пока и такая сгодится. – Он допил чай и носовым платком утер вспотевшее лицо.
– Ступайте умойтесь, Егор Афанасьич, я постель постелю.
Трубников посмотрел ей в глаза.
– Сплетен не боитесь? Она слабо улыбнулась.
– Мне что! А вас молва все равно повяжет, не с одной, так с другой.
– Я не о себе, – сказал Трубников, – а о вас думаю.
Она не ответила. Взяв светильник, она повесила его на гвозде в дверном вырезе между горницей и кухней. Трубников поднялся из-за стола и прошел в кухню. Сперва надо разуться, – сапоги доверху облеплены навозом. Он сел на лавку и по-домашнему стал стягивать сапог. Но, видно, сбилась неловко накрученная портянка, сапог намертво прилип к ноге. Он слышал, как мягко топают чувяки Надежды Петровны по веревочным половикам, порой пламя светильника наклонялось от ветра, рождаемого ее крупным и быстрым телом. Надо управиться, пока она стелет постель. Он уперся рукой в подъем, носком другого сапога в пятку, сосредоточив в этих двух точках всю силу, какая в нем оставалась. Он чувствовал, как затекает кровью лицо, и злился на себя, как всегда злился, если чего не мог сделать, потому что не признавал для себя слов «не могу». Носок соскользнул с пятки, и Трубникова сильно качнуло.
– Постой, горе мое! – Надежда Петровна сидела перед ним на корточках, ее руки крепко ухватили сапог, грязная подметка упиралась в натянувшийся между колен подол шелковой юбки. – Держись за лавку.
– Я сам!..
– Молчал бы уж, непутевый!.. – Она коротко, сильно и ловко рванула сапог и легко стянула его с ноги.
И как та прежняя деликатная неприметность, с какой она помогала ему за столом, так теперешняя ее нарочитая грубость была ему приятна, избавляла его от чего-то трудного и лишнего.
Она стянула второй сапог, размотала заскорузлые портянки и швырнула их к печке.
– Потом постираю.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
