И тут меня словно кто-то подтолкнул. Я вспомнил, что в соседней комнате под кроватью стоит мой чемодан. В чемодане пачка школьных сочинений. Я взял их с собой в отпуск. Хотел поработать. Мы всегда почему-то собираемся поработать в отпуске, а потом из этого никогда ничего не получается. Так тетрадки и пролежали весь отпуск на дне чемодана.

Какими были мы и какими стали? Я толкнул дверь в соседнюю комнату и выдвинул чемодан.

— У меня для вас, ребята, кое-что есть,— сказал я и, расчистив на столе место, положил перед ними школьные тетрадки.— Это вам от Дмитрия Самойловича.

Я знал наизусть, что написано в каждой из этих тетрадок.

Бельцы. 1948 год.

Это сочинение мы писали в апреле, когда за окнами класса разгуливало ошалевшее весеннее солнце. Называлось сочинение «Кто я такой?».

Толя и Сергей сидели за одной партой, и за мощной спиной Сергея можно было укрыть от глаз учителей гору «Поджигателей» и «Заговорщик ков». Я привстал и, взглянув через плечо Сереги, прочитал, конечно, что-то о килях и клотиках, о кипящей пене за бортом сейнеров.

Класс был залит косыми слепящими лучами. Мы писали сочинение о цели и о смысле жизни, еще толком не поняв значения этих слов. Тогда, в солнечном классе саманной одноэтажной школы, мы не показывали друг другу своих сочинений. Мы были мечтателями, а мальчишки «переходного» возраста редко поверяют кому-нибудь свои мечты.

И вот старый учитель передал мне эти сочинения и сказал:

— Возьми их себе. И помни наш давний уговор: двадцатого мая, в день первого экзамена, мы встречаемся. Вы честно ответите, кем вы стали...

Потом я читал строки вольных раздумий Сережки Андрейченко, Толика Пастухова и Вали Бондарева о том, кем мы собираемся стать...

Валя: «Сейчас я еще не уверен, кем буду. Хочется быть то инженером, то офицером... А в общем, я буду стараться везде приносить пользу».

Валя Бондарев, единственный в нашем 8-м «Б», не знал, кем будет после школы. Дмитрий Самой-лович по этому поводу горестно поджимал губы.

Толик: «Каждый советский человек обязан построить свою жизнь так, чтобы принести как можно больше пользы Родине. Я хочу быть хорошим инженером и что-нибудь изобрести, чтобы люди помнили обо мне...»

Толик собирался в архитектурный. Он хотел построить город в пустыне.

Одесса. Май. 1962 год.

На Приморском бульваре в открытых кафе под платанами сидели любители пива. Мы прошли под платанами, мимо Потемкинской лестницы, и остановились прямо над портом. Толик сел на гранитный барьер и обхватил колени руками.

— Вот и стали мы на год взрослей,— сказал Валька — Валентин Николаевич Бондарев.— И на год, и 1на десять, и на пятнадцать... Ну что, построил ты свой город в пустыне?

— А ты?

— Я?..— Валька поднял - вверх лицо, и в его глазах заплясали голубые вспышки звезд.— Я даже удивляюсь, как это я в том сочинении написал, что ничего не вижу впереди. А впрочем, может, и правильно написал. Что мог написать о смысле жизни, о призвании шестнадцатилетний юнец, если не хотел повторять трескучих слов? — Валька замолчал и несколько секунд пристально следил за игрой разноцветных судовых огней в ночном порту.— Ну, что... работал токарем. Потом в армию, потом в техникум. Потом на завод и заочно в институт. Эх, братцы, видели бы вы сейчас мой завод!..—

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.