То была разрядка. Лукаво подмигнув товарищам и погладив окладистую бородку, Валерий спросил:

— Где у вас тут космосы бреют?

Шутка понравилась всем.

Работа! Многочисленные упражнения на батуте, на лопинге, на гимнастическом колесе, прыжки с парашютом в любое время года, на воду, в снег...

Нужно уметь работать в любых условиях — таков девиз всех космонавтов. И мет ничего удивительного в том, что Юрий Гагарин и Герман Титов, Андриян Николаев и Павел Попович, Валентина Терешкова и Валерий Быковский — все, кто уже побывал в космосе, говорили во время, до и после полетов: «Начал работать. Работаю хорошо. Приступил к работе!»

Запах земли и пятый океан

Когда Валерий Быковский еще учился в аэроклубе, он любил сидеть на краю летного поля и слушать моторы. Да, именно слушать. У моторов разные голоса, разные песни. И они всегда дороги тому, кто понял главное: человек, раз по-настоящему пришедший в пятый океан — бездонный океан неба, никогда от него не уйдет. Мир рукоплещет Космонавту-5. А он в эти дни вспоминает, как впервые сам взлетел в небо и почувствовал, что крылья стали продолжением рук, а мотор стал вторым сердцем. Сравнение не случайное, и сделано оно не для красивости. Быковский относится к той породе летчиков, которая умеет воедино сливаться с машиной. Эти замечательные качества Валерия сказались в авиационном полку, куда он попал после окончания Качинского военного авиационного училища. До сих пор у взлетной полосы в родном полку Валерия стоит «спарка», на которой он совершил вместе с одним из своих командиров, Владимиром Федоровичем Рыбалко, первые ночные полеты. С радостью узнал Рыбалко, что его воспитанник стал космонавтом. Он одобрительно сказал о Валерии Быковском:

— Он в воздухе — дома.

Владимир Федорович поведал мне примечательную историю о том истинном призвании, которое всегда ведет человека вперед.

...Шли обычные тренировочные полеты. В звене с Рыбалко в воздух поднялись Валерий и еще один летчик. В зоне полета оказалась плотная облачность. Пробили ее. Над головой — новый слой, а между ними широкий просвет голубого неба. Приняли решение лететь вдоль этого просвета, но он оказался очень коротким. Впереди маячила сплошная глыба облаков. Машины вонзились в нее. Быковский, держась рядом с Владимиром Федоровичем, спокойно вел свою машину. Сказывалось великолепное, редкостное качество Валерия: он умеет одновременно управлять машиной, следить за приборами и принимать из всех возможных решений самое безошибочное. А другой пилот растерялся, потерял ориентировку. Рыбалко и Быковский не оставили товарища, вывели его машину на посадку. Но сам пилот навсегда оставил небо. Он теперь штабной офицер. И сделал так вовсе не потому, что, как может показаться, струсил. Нет. Он добросовестно учился, хорошо знал теорию, но небо не стало его домом, родной стихией.

Рассказывая об этом случае, Владимир Федорович Рыбалко одобрительно заметил:

— Настоящий летчик Быковский. Классный!

А вот воспоминания о первом полете. О нем поведал нам Николай Сергеевич Ерофеев, бывший инструктор аэроклуба, ныне машинист московского метрополитена:

— Полетели мы в первый раз с Валерием в зону. Поглядываю в зеркало. Обычно ребята волнуются, на землю все смотрят, а этот — в небо. Задрал голову и улыбается. Я сделал несколько виражей, думал, повлияет, а он свое — хохочет. Вот только тогда я передал ему рули управления. Вначале подстраховывал, конечно, а к концу полета лишь слегка придерживал ручку пальцами. Поверил: будет Валерий хозяином в небе!

Для Вали Терешковой первое знакомство с небом было и первым знакомством с запахом земли. Да, это особый запах. По нему парашютист во время ночных прыжков определяет близость земли. Валентина любит рассказывать об этом необычном чувстве, испытанном ею во время первого прыжка. Она уверяет, что для парашютиста земля не пахнет ни цветами, ни дымком. Это какой-то отдельный, объемный запах. Он настолько опьянил Валю, что она скорее автоматически, чем обдуманно, сделала все, чтобы приземление было мягким. Первое приземление, первая радость! И волнующая встреча с товарищами. Ребята протягивали ей кто две, кто три ромашки, сорванные на бровке летного поля, любимые Валины цветы. Букетов не дарили просто потому, что так у парашютистов не заведено. У них— свои приметы, свои традиции.

Есть что-то общее у Валерия и Валентины в их крылатой юности. И тот и другая, сделав только первые шаги в небо, сразу же попросили учителей усложнить программу. Не просили, а требовали. И добивались своего.

Советские, родные, нашенские!

Когда Валерий Быковский кончал среднюю школу, один :из бывших соучеников, заглянув в его аттестат, где было немало троек и четверок, с ехидцей сказал:

— Рожденный ползать летать не может!

Нечего говорить, «оракул» опозорен. Но этот случай заставляет задуматься над многим. Как часто мы ищем в людях этаких эффектных проявлений необычного и .проходим мимо того, кто на. поверку как раз и оказывается героем! Что особенного во внешности Валерия Быковского? Да ничего. Бели встретишь его в летний жаркий день в тенниске, а не в летной форме, решишь, что перед тобой юноша, который еще и усов не бреет. А попробуйте побыть с этим человеком хоть день — и поймете, насколько он искренен, мужествен. В нем крепко живет летная традиция: чтобы 'надежно чувствовать крыло товарища в небе, нужно имеете держаться и на земле.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.