Павел явился в уком с гордо поднятой головой, неся как талисман свой подвиг, но увы, ослепить им было некого, в укоме и берлоге была пустота. Черт возьми! Пришлось заняться растопкой камина.

Дело спорилось плохо, лучины стреляли в нос, Павел обжигался, хватался за решетки камина, за лицо. Наконец, огонь вспыхнул ярко, и давно погасшее окно берлоги запламенело вновь. Увидев замечательный этот свет, почуяв дымок с запахом жареной картошки, ребята вспомнили милые вечера берложьи и потянулись со всех сторон.

Павел слышит их шаги. Павел готовится стать вождем. Павел взъерошил волосы. Угасшая берлога накануне возрождения! Шаги ближе. Вошли первые двое, Павел встретил их, серьезный и таинственный, а они ухмыляются.

- Ну и вид у тебя, Павел... жуткий!

- Прямо, как охотник за головами! «Опять не успел. Надо было первому заговорить», - стиснул зубы Павел, а в двери вкатилась новая толпа, и на Павла раскатился забористый смех. Павел побледнел, и глаза его поблекли, показался ему подвиг его не подвигом, а стыдным делом, он махнул рукой и, чтобы скрыть свое смущение, бросился подобрать стрельнувший из камина уголек.

- Рожу - то вытри, черт... рожу - то сажей испачкал. Вот чудило огородное! - тыкали его ребята и поворачивали к запотевшему стенному зеркалу.

Скоро смех в берлоге утих, ребята тесно расселись у полыхающего камина, позадумались и переговаривались тяжело и односложно.

- Сашка - то, а?

- Чуют силу, надсмехаются.

- До нас дорвутся, тоже освежуют.

- Отдать им его этот хлеб, пра, ну его совсем...

Сидели ребята, и каждый раздумывал, как теперь быть. Завтра и послезавтра будут дни беспросветные, полные ожидания смерти, а ради чего? Может сберегут они этот хлеб, а он окажется никому не - нужен. И закрадывались мысли отдать мужикам хлеб, уйти по домам на покой в тепло, и жить, как и все...

Сидели ребята, потрескивал камин и вещал их опущенные головы, венеримедведей, стоявших растерянно кругом.

- Ведь не верится, главное, есть ли что там, бьется ли кто? Кабы знать, эх кабы узнать, тогда не сдадимся, погодим!

Павел сидел у камина и слушал, и сомнения ребят вставали перед ним непроходимым лесом, из которого не выбраться. И вспомнилось ему, как мальчишкой глядел он с горы на леса, со всех сторон обступившие городок, и задумывал пройти, пробиться со своим ружьишком сквозь эти леса, уйти от своей безвыходной жизни в новую диковинную жизнь, отгороженную лесами. Частенько бродил он на лыжах, подходил к самому лесу, но идти все - таки не решался. Почему бы не решиться теперь?

- Ребята, - встал Павел от камина, - ребята, хоть за кого - то вы меня считаете, но зря вы, вот что скажу: дайте мне поручение, пошлите от всей ячейки, от всей берлоги и пройду я леса на лыжах! Сквозь пройду, по звездам пойду! Только вы меня пошлите всей берлогой, чтобы силы мне больше было, чтобы не отступился я... ребята!... - он остановился и оглядел всех, он боялся увидеть недоверчивые улыбки и услышать недоверчивый смех. Но в поднявшихся лицах было напряжение, и глаза ребят смотрели на него как - то пристально, широко, по - особенному...

Поглядел Павел в эти глаза и сказал просто и радостно:

- Значит иду я, а какой я ходок, все знаете, силы - то у меня во, не выдам!

И скоро всей толпой повалили берложники к Луке Кладову, таща своего нового вестника.

Лука Кладов покачал головой:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.