Зона затопления

У лагерного костра археологов Олег Ларин рассказывал о существовавшем в начале 30-х годов плане развития Горного Алтая, где ведущее место отводилось перерабатывающей лесной, пищевой и легкой промышленности с использованием энергии целой сети малых ГЭС, с учетом специфики занятий коренного населения. Олег говорил об экономических и социальных планах тех лет с грустной теплотой, как о добром, но безвозвратно утерянном. Теперь даже мысленно трудно возвратиться к тем идеям — нас разделяют десятилетия «коренной ломки» и «гигантских преобразований».

— У нас катастрофически плохо с жильем, с топливом. Уровень развития во всех отношениях чрезвычайно низок...

— И что же, Катунская ГЭС, как добрая фея, решит все ваши проблемы?

— Не все, конечно. Но даже сейчас благодаря тому, что начались подготовительные работы, появились средства открыть наконец в нашем институте сектор археологии. Понимаешь, до этого в Институте истории Горного Алтая не было сектора археологии!

— Но ведь это нелепость, что благодаря Катунской ГЭС, которая затопит археологические раскопки, появился сектор археологии!

Олег машет рукой, мол, разве единственная нелепость... Крохами с ведомственного стола довольствуются сейчас горно-алтайские власти, отстаивая необходимость строить Катунскую ГЭС: силами энергетиков возведена школа, благоустраивается поселок Майма, прокладывается дорога (правда, не туда. где она нужнее области, а в сторону планируемой ГЭС), строится домостроительный комбинат... Отрадно, не так ли? Но эти же факты говорят о другом: о бессилии и неспособности руководителей Горного Алтая на протяжении десятилетий самостоятельно решать насущные проблемы производственного и социального развития края.

И неужто теперь непонятно, что, отдав Катунь энергетикам, Горный Алтай получит неизмеримо меньше, чем потеряет? Избежать или существенно уменьшить эти потери при строительстве и эксплуатации энергокаскада, как показывает экспертиза, очень сложно и дорого. Один только урон животному миру оценивается в 25 миллионов рублей, а чтобы действенно защитить природу от ГЭС, нужна, по мнению специалистов, сумма, намного превышающая ту, что заложена в проекте.

А земля?! Ведь теряем не только зону затопления, но и те тысячи гектаров пастбищ, которые будут порушены стройплощадками, дорогами, поселком энергетиков. Выгодно ли это для области, для страны — никто толком не знает. А в Горно-Алтайске на «верхних этажах» твердят одно: без ГЭС нам не обойтись. А вот что читаю в заключении госэкспертизы: «...материалы проекта не позволяют с необходимой определенностью ответить на вопрос о целесообразности строительства ГЭС, о сроке начала строительства, о режиме работы и месте ГЭС в энергосистеме...» За скупым, деловым языком экспертных отзывов чувствуется серьезная тревога за будущее природной жемчужины Сибири. И тут подумалось: ведь проектанты и те, кто настаивает на скорейшем воплощении проекта, такие же дети своей земли, как и их оппоненты. Почему же столь разнится отношение к экологическим проблемам людей ведомственных и тех, кто от этих ведомств, от их интересов, выгод сиюминутных свободен?

Раздумывая об этом, я наткнулась в «Литгазете» на рассказ академика Александра Леонидовича Яншина о его полемике с водохозяйственниками. Речь шла о переброске сибирских рек.

«Они (водохозяйственники. — М. Б.) мне говорят: что же, вы считаете, что у нас плохие специалисты и они не понимают народнохозяйственных задач? Нет, отвечаю, у вас, безусловно, знающие специалисты. Но цели у писателей, которых я поддерживаю, и у вас разные. Почему же разные? А потому, что писатели прежде всего думают, как улучшить нашу жизнь и жизнь наших детей, внуков. Тут на меня обижаются еще больше: а мы разве не думаем? Вы тоже думаете, соглашаюсь я, только эта большая цель у вас закрывается сиюминутной, первоочередной. Например, как истратить отпущенные на год вашему министерству 10,5 миллиарда рублей. Как истратить их вовремя, по возможности в ноябре, чтобы потребовать на декабрь еще миллиард, иначе на следующий год деньги срежут. И эта цель перекрывает все остальные. Когда мы вам говорим: не тратьте миллиарды на гидротехнические сооружения, занимайтесь лучше другими видами мелиорации, сажайте лесные полосы, продолжайте дело Докучаева, который создал в Каменной степи бастионы против неурожаев, то вы, я знаю, в глубине души смеетесь над нами: вот глупцы, на березках и тополях десять миллиардов не истратишь. Поэтому вы против тех мер, которые мы предлагаем: 'они не капиталоемкие».

Есть еще одна опасность, которая грозит объективности оценки Катунского проекта. О ней предупреждает академик-секретарь отделения геологии, геофизики, геохимии и горных наук АН СССР Борис Сергеевич Соколов. Это — превращение научно-исследовательских институтов в служебно-ведомственные. По его мнению, при обсуждении проекта «...по одну сторону, как правило, стоят институтские специалисты технократического толка, представляющие ведомственные интересы. По другую — общественность и ученые, желающие разобраться в вопросе с позиции фундаментальных знаний о природе. Подлинный ученый всегда борется за истину. Это его задача и нравственный долг. Честный ученый все свои сомнения выносит на суд коллег и общественности».

На такой позиции стоят и ученые Горно-Алтайского пединститута, всерьез занимающиеся анализом Катунского проекта. Среди них — Татьяна Дмитриевна Модина, доцент географического факультета.

— Я прогнозирую возможные изменения климата после того, как заработает каскад. Если взять только один параметр — максимальное снижение летней температуры на 2,5 — 4,0 градуса, то это может показаться чем-то не очень существенным. Но помните рассказ у Брэдбери: в какой-то момент развития жизни убили бабочку, и гибель ее вызвала целую цепь глобальных и даже катастрофических последствий. Художественный образ? Но он точно передает теснейшую взаимосвязь всего сущего в природе. Изменится не только температура, но и ветер, влажность — в прибрежной зоне появятся черты морского климата. Как отразится это на экологической обстановке? Вопрос — в пустоту: никто всерьез этим не интересовался... Вполне допускаю, гидроэлектростанция нужна, но почему проектировщики, строители ГЭС — и не только Катунской — оценивая КПД станции, напрочь «забывают» о возможном нарушении природного баланса? Почему они так упорно не хотят смотреть на два, три хода вперед? Как тут не вспомнить Владимира Ивановича Вернадского, его учение о ноосфере — сфере разума, которая должна стать качественно новым состоянием биосферы, где деятельность человека . и жизнь природы будут взаимно адаптированы...

Так неужто и впрямь не ведаем, что творим?! «Громадье планов» греет ведомственную душу — строим, сооружаем, возводим... А после выясняется: поторопились, опять напортачили.

«Не мудрите наспех...» — предупреждал Ленин в одной из своих работ. В самую точку эти слова и в нашем случае.

...Надобно помнить еще вот о чем: во всех схемах, в проектах совершенствования отдыха и туризма в СССР Горный Алтай рассматривается как один из ведущих рекреационных центров страны. При этом учитывается прежде всего уникальность долины реки Катунь и Телецкого озера с примыкающими к ним районами. Но — увы! — туристическая индустрия у нас дело малоосвоенное, и для умов без воображения и деловой смекалки — отпугивающее. (Правда, уже создаются кооперативы, которые берутся за организацию походов по Горному Алтаю. А кооператив водников, устраивающий сплавы по горным рекам, после недавней успешной советско-американской экспедиции по Катуни намеревается заключить договоры с фирмами США.)

В феврале 1988 года был организован фонд Катуни, в который уже поступили сотни предложений, проектов — как избежать строительства каскада ГЭС. Инженеров, рабочих, студентов, ученых волнует судьба сибирской реки, потому что это не битва амбиций или эмоций, как ее часто характеризуют защитники проекта. Это битва против узковедомственного мышления, против равнодушия и разбазаривания природных ресурсов.

...Вот и завершилась третья государственная экспертиза. Еще раз Катунский проект был отклонен как экологически несовершенный и экономически невыгодный.

Проект резко критиковали народные депутаты СССР на недавнем Съезде. Подводя итоги первой сессии Верховного Совета, Михаил Сергеевич Горбачев отметил, что во время работы нашего парламента экологические проблемы предстали как самые острые и требующие безотлагательного решения: «Это не просто вопрос размещения производительных сил, не просто локальная задача, так сказать, очищения предприятий, которые негативно влияют на окружающую среду, а вопрос самой жизни народа, его настоящего и будущего».

Проблема строительства Катунской ГЭС — жизненная проблема для всего края. Вслед за экспертами Государственной комиссии еще раз повторим: развитие Горного Алтая не должно ставиться в зависимость от строительства электростанций на Катуни тем паче, что экономическая целесообразность такой стройки убедительно не доказана. Не ввод новых предприятий, что работали бы на предполагаемой энергии Катунской ГЭС, способен определить будущее и земли, и народа, живущего на ней. а в первую очередь реконструкция, техническое перевооружение действующих. Тут потребуется куда меньше средств, чем на возведение столь желаемого Минэнерго каскада. Горному Алтаю необходимо развивать агропромышленный комплекс с упором на традиционные виды деятельности, на производство экологически чистой сельскохозяйственной продукции, а для этого вовсе не обязательны гигантские источники энергии.