— Не торопитесь. Давайте посмотрим вместе, — говорит доктор медицинских наук, заведующий кафедрой анатомии человека Гродненского медицинского института Сергей Сергеевич Усоев. — Что ж, думаю, вы практически здоровы и наследственные болезни вашим детям не угрожают. Но утверждаю это только на уровне сегодняшних знаний о дерматоглифике.

Что же такое дерматоглифика?

Загадочная паутина морщин на ладонях интересовала людей с незапамятных времен. Предполагали, что эти узоры не случайные, своего рода запись сведений о человеке. Чтобы прочитать эту информацию, ученым не хватало знаний. «Помогли» шарлатаны. Возникла хиромантия, ее бойкие служители и по сей день «разгадывают судьбу и предсказывают будущее».

Когда обнаружилось, что рисунок на ладонях у каждого человека неповторим и неизменен с возрастом, этим поначалу заинтересовались только криминалисты. И лишь в нашем веке дерматоглифика (в переводе с греческого — гравюра на коже) стала помогать изучению генетики человека. Выяснилось, что рисунок как на ладонях, так и на ступнях ног зависит от генетического кода и полностью сформируется в первые месяцы развития эмбриона. Кожный рисунок неповторим, потому что генетический код у каждого индивидуальный. Но есть и общие закономерности. Этот определенный тип узора принято считать своеобразным эталоном. У каждого народа он свой. В этом трудность изучения дерматоглифики. В то же время еще одна немаловажная область ее применения — антропология. Особенности рельефа ладоней у жителей разных стран помогают проследить пути миграции и расселения народов.

Научной темой для клинического ординатора Минского медицинского института Сергея Усоева дерматоглифика стала давно. Его интерес к ней был подогрет открытием хромосомных болезней. Оказалось, повреждение хромосомы ведет к нарушениям анатомического строения человека и часто становится врожденным пороком, проявляющимся и в завитках узора ладоней.

Начинать Усоеву пришлось, по сути, с нуля. В Минске был создан первый в республике кабинет медицинской генетики, и его заведующим стал Усоев. Обследовались тысячи родителей и их дети с наследственными заболеваниями. И мало-помалу складывалась картина взаимосвязи линий ладоней со строением организма.

В нашем генетическом алфавите наследственности около ста тысяч генов. Сочетание их достаточно прочное, и нарушается оно только под сильным воздействием внешней среды: физическим, биологическим или химическим. Пример самого распространенного химического — алкоголь. Стоит измениться хотя бы одному гену в организме, как при определенных условиях развивается заболевание. И проявляется оно не только у хозяина «вредного» гена, но и у его детей, внуков... Природа подает наглядный сигнал грядущей беды на ладонях. Вовремя принять и расшифровать эти сведения — значит предупредить рождение детей с наследственной патологией или вылечить болезнь в ее зачаточном состоянии.

Усоев и его коллеги не только собирали приметы болезней, но и разрабатывали практические рекомендации врачам для ответа на главный вопрос: родится ли ребенок здоровым? В минской лаборатории выделили три группы болезней, которые распознаются с помощью дерматоглифики. Среди них — некоторые хромосомные, а также те, что вызывают анатомические изменения на теле, например, расщелина губы или косолапость. Наконец, выяснилось, что узор на коже сообщает и о болезнях, к которым человек лишь предрасположен. Так, чаще других рискуют заболеть инфарктом миокарда и ишемическим инсультом люди с обилием завитков узора на пальцах. Рисунок показывает особенности ветвления кровеносных сосудов.

Результаты исследований подтвердили, что врожденные пороки влияют на расположение линий ладони. Все другие болезни, которые «замыкаются» на биохимическом и клеточном уровне, в том числе раковая опухоль, на узор кожи не влияют. А вот при наследственной патологии характерный рисунок виден не только у самих больных, но и у ближайших их родственников. Усоев считает, что родственники больных тоже являются носителями дефектных генов, причем гены эти накапливаются. Поэтому прежде чем поставить диагноз, он дотошно выясняет, какие расстройства и хвори случались в роду пациента.

За десятилетний срок работы в минской лаборатории были найдены надежные методы диагностики многих наследственных болезней. Выросли здесь и кадры медиков-генетиков, которые стали организовывать специальные консультационные пункты в республике. С приездом Усоева появилась такая служба и в Гродно.

Многие посетители уходят из этого кабинета со вздохом облегчения. Генетики их успокаивают: риск родить больного ребенка — минимальный. Но нередко тут звучат и слова: «риск — повышенный». В таких случаях во время беременности врачи следят за первоначальным развитием эмбриона. И если проявляется патология, рожать не рекомендуют. Хотя, конечно, и запретить этого не могут. Окончательное решение принимают сами родители.

В некоторых странах принята уже суровая мера: если в первые месяцы беременности проявляется аномалия, родителей обязывают избавиться от ребенка. Обсуждается там и финансовая форма ответственности для тех, кто сознательно дает жизнь дефектным детям, — оплата за уход, необходимый хроническим больным.

Надо позаботиться, чтобы решение о рождении ребенка принималось с полным осознанием возможного исхода. А для этого необходима своевременная консультация с врачами-генетиками. Но вот в Белоруссии на десять миллионов жителей медико-генетических кабинетов пока только четыре — в Минске, Гродно, Витебске, Могилеве. Сегодня врачи-генетики республики могут принять лишь седьмую часть тех будущих родителей, которые нуждаются в помощи. Но обращается к генетикам около двух тысяч семей ежегодно. Одни не знают о существовании консультаций, у других сказывается инерция психики — «пока гром не грянет». Итог: около семи процентов детей появляются на свет с явной наследственной патологией.

Стоит ли говорить, насколько важна работа Усоева и его коллег? Медико-генетическая профилактика может снизить процент наследственных заболеваний в несколько раз. И эта победа высвободит немалые средства для борьбы с остальными болезнями.

Разумеется, диагноз наследственных заболеваний можно ставить не только с помощью дерматоглифики. Количество болезней, что распознаются по рисунку ладони и ступни, пока сравнительно невелико. В арсенале медицинской генетики немало других методов диагностики — тут и внешний осмотр формы головы, лица, рта, ушных раковин, глаз, анализ крови, сведение о родословной пациента... Заслуга дерматоглифики в том, что ее линии и «завитки» оказались своего рода общей картой — схемой, которая выводит ученых из лабиринта незнания сразу на многие направления борьбы с наследственной патологией. Усоев изучает сейчас микропризнаки ряда врожденных пороков, рассуждая при этом так: организм — единое целое, и если какой-то информации нет на ладонях, она должна где-то быть.

Дерматоглифика перспективна. В Московском институте физкультуры на кафедре анатомии и спортивной морфологии под руководством доктора медицинских наук Б. А. Никитюка ведутся новые исследования. Здесь заметили связи между особенностями рисунка (количеством «гребешков» на пальцах) и необходимыми в спорте качествами, среди которых — реакция и выносливость. Многими видами спорта дети начинают теперь заниматься очень рано. И тренерам важно знать, где их воспитанники могут добиться наилучших результатов. Многие прогнозы ученых сбываются. Объяснить это можно тем, что биохимические процессы так или иначе отражаются на кожном рисунке. Велик соблазн допустить, что наши ладони несут информацию и об особенностях психики, характера человека... Что думает об этом доктор Усоев?

— Человек — существо социальное. Каким бы «гением» в задатке ни был новорожденный, если его с детства изолировать от общества, он останется неразумным существом. И тот факт, что по наследству передаются особенности темперамента и биологический ритм — «сова» или «жаворонок», еще не основание «сшивать» биологическую и социальную материю. Целостной ткани научных знаний из «лоскутов» не получится.

Усоев получает письма со словами благодарности: он помог многочисленным семьям. Но поступает почта и неожиданная, особенно из скандинавских стран и Латинской Америки. Усоева благодарят... хироманты. Появление научных трудов по дерматоглифике они восприняли как поддержку, рассудив, вероятно, так, что в медицинских тонкостях разберутся немногие, а вот о том, что в предсказаниях по ладони «что-то есть», поверят все.

На дверях дома одного известного ученого была прибита подкова. «Зачем?» — спросили у него. И тот ответил: «Я не верю, что подкова приносит счастье, но чтобы убедиться в этом, прибил ее».

Усоев не верит в хиромантию, но однажды он встретился с человеком, который «предсказывал» судьбу по ладоням. Первое, на что обратил внимание Усоев: хиромант — опытный психолог, он как хороший врач начинает ставить диагноз уже тогда, когда больной появляется на пороге. На ладонь он только бегло взглянул. Куда больше его занимали манера держаться, одежда, настроение клиента. Быстро и непринужденно он заставил Усоева разговориться и наводящими вопросами начал определять, какого «прогноза» от него ждут. Но как только Усоев попросил его быть ближе к делу — к рельефу ладони, хиромант сразу попал впросак. Чтение по ладони оказалось просто детским лепетом: «складка жизни» — длинная, и жизнь будет такой же, «складка ума» глубокая — умный человек... Но Усоев знал, что эти складки ладони в течение жизни могут изменяться. И предложил поговорить о «дугах», «гребешках» и «завитках», которые несут постоянную информацию. Хиромант замолчал, с подозрением посмотрел на неожиданного клиента и быстренько свернул сеанс...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.