Жизнь хороша

Точно гора свалилась у меня с плеч: я засмеялась и воскликнула:

- О Ларри, как ты меня напугал! Все это ерунда! Ты скоро получишь другую работу. Ведь ты хороший механик.

- Конечно, я тоже на это надеюсь, - сказал он и улыбнулся. - Что - нибудь да подвернется.

Но недели шли и шли, а Ларри никак не мог устроиться на работу, и нам уже не приходилось особенно развлекаться. А вскоре Боба и некоторых других ребят тоже уволили. Конечно, они не вешали нос; и мы провели еще не один хороший вечер у Нэнси, болтали, пели и устраивали танцы на задней веранде. Но иногда в перерыве между танцами ребята собирались в кружок и затевали горячий спор о правительстве Мензиса и войне в Корее и о всяких таких вещах, которые меня только злили: мне казалось, что все это не имеет к нам никакого отношения.

Потом как - то раз Блуи пообещал свезти Боба и Ларри на своем грузовике в соседнее местечко. Сказал, что там можно будет неплохо подработать. Они строили грандиозные планы и хвастались, что создадут доходное предприятие и станут сразу зарабатывать по сотне фунтов в неделю.

Но для меня все это означало только одно - нам с Ларри придется расстаться. Вечером, накануне его отъезда, мы поссорились, и я так и уснула в слезах.

Недели две жизнь текла своим обычным, давно заведенным порядком. Я возненавидела все на свете. Все, решительно все было не так и не по мне, и я не могла взять в толк, почему все так нелепо. Дома я капризничала и ссорилась со всеми, на работе цапалась с подружками и дулась на них. Потом мама сказала мне, что встретила в мясной лавке мать Боба. Она сообщила, что ребята вернулись домой без копейки в кармане. У меня не хватало духу пройти мимо дома Нэнси из боязни встретить там Ларри. Каждый вечер я сидела дома и, сгорая от нетерпения, ждала его звонка.

В тот вечер, когда он пришел, мы с мамой стирали белье. Отец засиделся за стаканом чая. Он читал газету и тихонько бранился про себя после каждого заголовка.

- Хэлло! - сказал Ларри, появляясь с черного хода.

Я быстро обернулась, к все язвительные слова, которые я для него приготовила, застыли у меня на языке. Ларри был в военной форме.

- Хэлло, Ларри, - мягко сказала мама, и я, не глядя на нее, почувствовала, что на ее глаза навернулись слёзы.

- Привет, мальчик, где ты был, что делал? - спросил отец.

- В конце концов я все - таки получил работу, - ответил Ларри и вызывающе выпрямился.

- Вижу, - сказал отец и ударил кулаком по столу. - Работу на человеческой бойне. Мне знаком твой хозяин. Свинья Чугунный Боб, как мы его у себя зовем. Австралийский управляющий на службе у янки.

И тут пошло! Не помню всех слов, которые за этим последовали, помню только, что Ларри спорил с отцом.

- Каждая страна должна иметь свою армию для обороны, - говорил Ларри. - Мне вовсе не обязательно отправляться за океан; в армию меня взяли в качестве механика. Я отнюдь не намерен браться за винтовку.

Но отец негодовал.

- Легко же ты попался им на удочку! - заявил он Ларри.

А мне сказал, что Ларри своим поступком положил пятно на всех своих товарищей по работе. И они еще долго толковали о правительстве Мензиса, о «депрессии», о том, как с ней бороться, говорили о разных других вещах, но я не слушала, потому что ровным счетом ничего в этом не смыслила.

Однако чутье подсказывало мне, что отец прав, а Ларри поступил не так, как нужно, но я знала, что Ларри ищет во мне поддержку, и потому, набросившись на отца, высказала ему все злые и горькие слова, которые были у меня припасены для Ларри.